Постановление Межпарламентской Ассамблеи государств - участников Содружества Независимых Государств N 21-6 "О Концепции и Структуре модельного Кодекса гражданского судопроизводства для государств - участников Содружества Независимых Государств"
Архив ноябрь 2011 года
<< Назад |
<<< Навигация Содержание
Рассмотрев представленные Постоянной комиссией МПА СНГ по правовым вопросам проекты Концепции и Структуры модельного Кодекса гражданского судопроизводства для государств - участников Содружества Независимых Государств, Межпарламентская Ассамблея ПОСТАНОВЛЯЕТ:
1. Принять Концепцию и Структуру модельного Кодекса гражданского судопроизводства для государств - участников Содружества Независимых Государств (прилагаются).
2. Направить указанные документы в парламенты государств - участников Межпарламентской Ассамблеи СНГ и рекомендовать их для использования в целях сближения и совершенствования национального законодательства.
3. Постоянной комиссии МПА СНГ по правовым вопросам продолжить работу по подготовке модельного Кодекса гражданского судопроизводства для государств - участников Содружества Независимых Государств.
Председатель Совета Ассамблеи С.М.Миронов
Принята на двадцать первом
пленарном заседании МПА СНГ
(постановление N 21-6
от 16 июня 2003 г.)
КОНЦЕПЦИЯ МОДЕЛЬНОГО КОДЕКСА ГРАЖДАНСКОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА ДЛЯ ГОСУДАРСТВ - УЧАСТНИКОВ СОДРУЖЕСТВА НЕЗАВИСИМЫХ ГОСУДАРСТВ <*>
--------------------------------
<*> Одновременно с данным документом принята Структура модельного Кодекса гражданского судопроизводства для государств - участников Содружества Независимых Государств.
Вводные положения. Высокоорганизованная и эффективно функционирующая судебная юрисдикция является одним из основополагающих факторов в системе объективных детерминант, определяющих современное цивилизационное развитие. Доступное и справедливое правосудие, осуществляемое в разумные сроки с соблюдением процессуальных и этических норм компетентными и независимыми судьями, беспрепятственность апелляций на их решения в национальные и международные юрисдикции, гарантированное исполнение судебных актов представляют собой важнейшие критерии, по которым определяются характер и тенденции демократического развития, состояние правопорядка и положение дел с обеспечением прав и свобод человека в отдельно взятом государстве.
Создание в декабре 1991 г. Содружества Независимых Государств определялось необходимостью укрепления добрососедских отношений, сохранения исторической общности хозяйственных связей и культурных традиций народов, населяющих значительное территориальное пространство евразийского континента, построения экономически и социально благополучных государств, совершенствования их правовых систем <1>.
Учрежденная в марте 1992 г. Межпарламентская Ассамблея государств - участников СНГ, помимо задачи развития сотрудничества между парламентами, осуществляет разработку типовых (модельных) законодательных актов и принимает рекомендации по сближению законодательства государств Содружества с учетом положений международных договоров, заключаемых в рамках СНГ <2>. За прошедшее время Ассамблея провела двадцать одно пленарное заседание, на которых принято 156 модельных кодексов и законов, которые широко используются в правовых системах государств Содружества, способствуя тем самым их унификации и гармонизации. Одним из важнейших направлений правотворческой деятельности Ассамблеи стало содействие проводимым в СНГ судебно-правовым реформам, чему посвящена значительная часть принятых ею модельных правовых актов.
--------------------------------
<1> См.: Международное публичное право: Сб. документов. М., 1996. Т.2. С.468 - 475.
<2> Там же: С.479 - 485; Конвенция о Межпарламентской Ассамблее государств - участников Содружества Независимых Государств от 26 мая 1995 г.
На начальном этапе межгосударственного сотрудничества важным его итогом явилось повсеместное закрепление в национальных конституциях положений о статусе судов как непосредственно осуществляющих государственную власть самоуправляющихся систем с полномочиями контроля за правомерностью нормативных актов, решений и действий (бездействия) правительственных учреждений, местных администраций и должностных лиц <3>. Значительное расширение прерогатив "судебной власти" привело к созданию во всех странах СНГ, кроме Казахстана и Туркменистана, конституционных судов, решения которых позитивно воздействуют на законодательный процесс и правоприменительную практику. Осуществляемый в большинстве государств Содружества переход от всеобъемлющего государственного администрирования в экономической сфере к методам цивилизованного хозяйствования и конкуренции стимулирует проведение законодательных и судебных реформ.
--------------------------------
<3> Конституции государств - участников СНГ. М., 1999.
Развитие предпринимательства и возрождение естественного правового порядка в вопросе о равенстве частной и публичной форм собственности оказывают позитивное воздействие на развитие гражданского законодательства. В свою очередь, эти процессы опосредуют необходимость приведения в соответствие с требованиями времени всего массива нормативных правовых актов, регулирующих порядок рассмотрения и разрешения коллизий и деликтов в хозяйственном обороте и многообразной сфере частно-публичных (имущественных и неимущественных) отношений.
Поскольку в этих условиях судебные учреждения государств Содружества не могли эффективно функционировать в регламенте процессуального законодательства 1960-х годов, вполне обоснованно встал вопрос о разработке и внедрении принципиально новых системных нормативных правовых актов, регламентирующих порядок гражданского судопроизводства - наиболее массового и востребуемого вида юридической практики.
Для современной социально-правовой действительности характерен значительный рост "тяжебных" и иных дел, относимых к категории "гражданских", доля которых в статистике всех видов судопроизводств, включая конституционное, административное и уголовное, составляет около 80% от всего массива судебных дел. Так, если до 1991 г. судами общей и арбитражной юрисдикций всех республик, входивших в СССР, рассматривалось ежегодно около 2 млн. "гражданских" дел, то в последнее время суды лишь одной Российской Федерации ежегодно заканчивают производством более 6 млн. таких дел <4>.
--------------------------------
<4> Российская юстиция. 2002, N 8. С.68 - 69; Вестник Высшего Арбитражного суда Российской Федерации. 2003. N 4. С.20.
К концу 1999 г., когда Межпарламентская Ассамблея СНГ одобрила перспективу создания модельного Кодекса гражданского судопроизводства, процессуальное законодательство обновили более половины государств Содружества и только четыре из них продолжали эту работу. Тем не менее идея и предварительные концептуальные обоснования будущего проекта были поддержаны национальными парламентами, Экономическим судом СНГ и верховными судами, а также известными учеными-процессуалистами государств Содружества.
Оценка состояния правовой регламентации гражданского судопроизводства в странах СНГ. В период 1997 - 2002 гг. большинство стран СНГ (Азербайджан, Армения, Беларусь, Грузия, Казахстан, Кыргызстан, Россия, Туркменистан и Узбекистан) приняли новые гражданские процессуальные кодексы (ГПК). В Таджикистане и Украине работа над проектами подобных актов еще не завершена. В Молдове проводится обсуждение проекта Кодекса гражданского судопроизводства.
Преобразование национальных систем гражданско-процессуального законодательства отражает стремление сохранить их традиционную идентичность, о чем свидетельствует воспроизведение новыми ГПК не только формы, принципов, терминологии, юридико-технических приемов изложения текста, но и значительного объема нормативно-правового материала прежних кодексов.
В то же время в структурном и содержательном (дефинитивном и нормативном) отношениях процессуальные кодексы приобрели более самобытный (национальный) характер. Их отличает более активная рецепция положений гражданского судебного процесса европейских государств, поскольку к законопроектным работам привлекались иностранные специалисты и эксперты, что положительно сказалось на качестве новых законодательных актов.
Так, ГПК Азербайджана разрабатывался во взаимодействии с Советом Европы на основе положений Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Подготовка комментария к данному кодексу осуществлялась с помощью Немецкого общества по техническому сотрудничеству (GTZ). Данная организация активно участвовала в разработке процессуального кодекса Грузии, который в значительной мере отошел от традиций "советского (социалистического)" процессуального права и заимствовал целый ряд положений ГПК Германии.
С самого начала межгосударственного сотрудничества, придавая особое значение вопросам сближения гражданско-процессуального права и судопроизводства, страны СНГ заключили и ратифицировали Соглашение о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности (Киев, 20 марта 1992 г.), Конвенцию о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам (Минск, 22 января 1993 г.) и Протокол к ней (Москва, 28 марта 1997 г.), а также Соглашение о порядке взаимного исполнения решений арбитражных, хозяйственных и экономических судов на территориях государств - участников Содружества Независимых Государств (Москва, 6 марта 1998 г.). Эти документы актуализировали идею унификации национальных систем процессуального законодательства и расширения интеграционного сотрудничества в сфере судебно-гражданской юрисдикции с учетом перспектив развития межгосударственных экономических связей, становления и эффективного функционирования институтов собственности, обеспечения более высоких гарантий соблюдения прав и свобод человека.
Новые кодексы существенно расширили судебную подведомственность исков и других обращений. Стремясь освободиться от рудиментов "следственного" типа процесса, они значительно усилили состязательные начала гражданского судопроизводства. Важным реформационным шагом является введение Азербайджаном, Арменией, Грузией, Казахстаном и Кыргызстаном апелляционных судов, что позволяет теперь более оперативно устранять совершаемые судами нарушения закона, а также существенно уменьшить нагрузку кассационных инстанций и сократить излишние надзорные производства. Этому примеру намерены последовать законодатели Молдовы и Украины.
Заслуживает внимания решение парламента Армении, предусмотревшего в новом ГПК емкое и точное определение судебной компетенции в виде "подведомственности" с отказом от прежде дублировавшего ее института "подсудности". Целесообразность данной новации вполне очевидна в связи с распространением сегодня судебно-гражданской юрисдикции практически на все виды правоотношений и споров. Необходимость в прежнем (особом) разграничении судебной и иных форм подведомственности теперь отпала, поскольку суд обрел высший статус во всех вопросах применения права.
Подобным образом данный вопрос решен и в ГПК Германии 1866 г. В Уставе гражданского судопроизводства России 1864 г. также определялась одна "внутренняя", т.е. сугубо судебная, компетенция.
Весьма позитивным фактором новеллизации процессуального законодательства стран СНГ является включение в новые кодексы раздела об особенностях разбирательства дел с участием иностранных граждан и юридических лиц ("международного гражданского процесса"). Многие инновационные положения этих актов могут быть использованы при разработке модельного Кодекса.
Вместе с тем значительная часть нормативно-правовых предписаний новых ГПК не претерпела изменений. Большинство из них не содержит юридического глоссария, тогда как использование этого приема становится общеобязательным в современной технике законотворчества. Лишь кодексы Беларуси и Кыргызстана включают перечень основных правовых значений, однако ввиду чрезмерной тавтологичности они не раскрывают в достаточной мере сущности правовых терминов.
Кодексы не определяют с должной полнотой цели и задачи судопроизводства. Вместо крайне необходимой констатации того, что закон в первую очередь регулирует процессуальные (судопроизводственные) отношения и только в связи с ними устанавливает процессуальные права, процессуальные обязанности и процессуальную ответственность их участников, в том числе и самого суда, вся направленность этих актов по-прежнему сводится к "конечному результату" - "правильному и своевременному рассмотрению и разрешению" дел, а также "защите" прав.
Вряд ли может быть оправданным разделение законодательными органами Беларуси, Кыргызстана <*>, России, Таджикистана, Туркменистана, Узбекистана и Украины гражданского судопроизводства на "общую" и "хозяйственную" ("экономическую", "арбитражную") юрисдикции.
--------------------------------
<*> В настоящее время законодательными органами Кыргызстана рассматривается законопроект об объединении юрисдикций и принятии единого Гражданско-процессуального кодекса.
Во многих ГПК не дифференцирован с необходимой полнотой порядок реализации (восстановления) субъективных прав с учетом специфики гражданских и других видов правоотношений, особенностей применения норм предпринимательского, трудового, жилищного, семейного, информационного, природоохранного, земельного, страхового права и права интеллектуальной собственности.
Кодексы по-прежнему не содержат четкой регламентации процедуры судебного доказывания; они традиционно ограничиваются стандартным перечислением видов доказательств и их источников.
Не находит пока что широкого признания в судопроизводственном и процессуальном праве СНГ институт мировых судей, тогда как опыт Российской Федерации показывает, что судебные присутствия при этом разгружаются более чем на 40% гражданских дел.
Законодательные органы Азербайджана, Армении, Грузии, Казахстана и Кыргызстана не включили в новые ГПК исполнение решений, считавшееся прежде одной из важнейших стадий гражданского процесса. В ГПК России регламентация исполнительного производства существенно сокращена. Лишь ГПК Беларуси сохранил действовавший порядок и объем правового регулирования. Изменение процессуального регламента в этой части, как известно, сопровождалось передачей штатов судебных исполнителей (приставов) в другие ведомства, в основном министерствам юстиции, что лишило суды возможности осуществлять мониторинг за исполнением своих решений. Прежний фактически ежедневный контроль со стороны судей в этом вопросе утрачен, что отрицательно сказывается на эффективности правосудия и снижает уровень общественного доверия к нему. В то же время многие государства мира сохраняют эту стадию гражданского судопроизводства, отнюдь не считая ее обременительной и противоречащей принципу "разделения властей". Среди них Франция, Германия, Греция, Испания, Италия и большое число государств Центральной, Северной и Восточной Европы, а также других регионов, которые следуют их примеру в законотворчестве и правоприменительной деятельности судебных учреждений.
Современный гражданский процесс ряда стран Содружества перегружен надзорными производствами, задачей которых гражданско-процессуальным законодательством определен заведомый "пересмотр" решений, что не представляется юридически корректным.
За исключением Республики Молдова все кодексы сохранили прежние наименования - ГПК, которые явно не согласуются с положениями национальных конституций о новой социальной роли именно гражданского судопроизводства как важнейшей формы отправления правосудия.
Обстоятельной правовой регламентации требуют производство в мировых судебных установлениях, апелляционное производство, применение общих принципов права, судебных прецедентов, обычаев делового оборота и практики обыкновения, а также общепризнанных принципов и норм международного права.
Объем правовых предписаний в 250 - 450 статей прежних и новых ГПК стран Содружества (ГПК Беларуси - 566 статей) представляется явно недостаточным для эффективного управления процессом и регулирования всего многообразия судопроизводственных отношений, установления порядка применения судом норм "материального" права по целому ряду новых производств, в частности, об оспаривании нормативных и ненормативных правовых актов, решений и действий (бездействия) государственных и муниципальных органов, общественных организаций и должностных лиц.
Увеличение объема процессуальных кодексов стран Содружества необходимо также для совершенствования процедуры доказывания и упорядочения судейских дискреционных полномочий (судейского усмотрения), более точного и дифференцированного установления оснований и критериев правовой ответственности за процессуальные нарушения.
К примеру, Устав гражданского судопроизводства России 1864 г. содержал более 2200 статей. Гражданский процессуальный кодекс Франции состоит из более 1500 статей. Аналогичные нормативные акты Германии, Австрии, Италии, Польши имеют свыше 1000 статей, ГПК Испании - более 800 статей. При этом во всех этих актах нет многих инновационных положений, которые будет содержать модельный Кодекс гражданского судопроизводства СНГ, объем которого будет превышать 1100 статей.
Основные предпосылки модернизации правовой базы гражданского судопроизводства в странах СНГ на основе проекта модельного Кодекса. Современное развитие национальных судебно-гражданских юрисдикций и отраслевого законодательства стран СНГ в настоящее время все в большей мере определяется конвенционном правом, правилами процедуры, деятельностью международных специализированных учреждений по правам человека и практикой международных судов.
Общепризнанно влияние на интеграцию национальных систем процессуального (судопроизводственного) права многосторонних соглашений и следующих важнейших правовых актов по международному гражданскому процессу: Гаагской конвенции по вопросам гражданского процесса от 1 марта 1954 г., Нью-Йоркской конвенции ООН о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений от 10 июня 1958 г., Гаагской конвенции о вручении судебных и внесудебных документов по гражданским и торговым делам от 15 ноября 1965 г., Гаагской конвенции о получении за границей доказательств по гражданским и торговым делам от 18 марта 1970 г., Луганской (Параллельной) конвенции о подсудности и приведении в исполнение судебных решений по гражданским и торговым делам (Луганская конвенция) от 16 сентября 1988 г., Принципов международных коммерческих договоров УНИДРУА (UNIDROIT).
В настоящее время Россия и другие страны Содружества все более активно входят в состав участников этих и других международных соглашений, что предопределяет необходимость не только общей, но и специальной унификации национальных гражданско-правовых систем и правил судопроизводства.
Заметно усиливается влияние на гражданско-процессуальное законодательство стран Содружества европейского права, а также практики Европейского суда по правам человека. Однако странами СНГ - членами Совета Европы пока еще не в полной мере осознается тот факт, что юрисдикция ее судебного органа и прецеденты помимо официального признания должны теперь обязательно приниматься к исполнению.
Как интегратор новых и более высоких стандартов правопорядка для 43 государств - участников Конвенции о защите прав человека и основных свобод Европейский суд стал важным гарантом защиты от нарушений их фундаментальных прав для каждого из 800 млн. жителей данного международного сообщества. В этой связи важно подчеркнуть, что эффективность работы Европейского суда сегодня напрямую связывается с необходимостью совершенствования механизмов имплементации положений Конвенции и "преподавания прецедентного права", а также "надлежащего реагирования на проволочки в исполнении" судебных постановлений по обращениям граждан <5>.
--------------------------------
<5> Фриберг Э., заместитель секретаря-канцлера Европейского суда по правам человека. Европейский суд по правам человека: сегодняшние заботы и завтрашние реформы // Российская юстиция. М., 2002. N 12. С.2 - 11; Богдановская И.Ю. Судебный прецедент - источник права // Государство и право. М., 2002. N 12. С.5 - 10.
Современные процессы глобализации хозяйственных и финансово-торговых отношений, развитие миграционных процессов все более обусловливают создание единого правового пространства, гармонизацию многих отраслей "материального" и процессуального права. Проблемы разработки единообразной межгосударственной регламентации наиболее важных аспектов гражданского судопроизводства составляют в настоящее время предмет особого внимания международного сообщества.
Значительные усилия по унификации процессуальных норм предпринимают страны Европейского Союза. 28 февраля 1984 г. Европейский Совет принял рекомендацию о "Принципах гражданского процесса, направленных на улучшение отправления правосудия". Этот документ стал основой для создания в 1987 г. рабочей группы по разработке модельного Гражданского процессуального кодекса, которая подготовила соответствующий проект. Однако он не получил одобрения, а сама идея, как стало очевидным, утратила свою актуальность, поскольку данных о возобновлении этой работы в настоящее время нет.
Большое внимание интеграционному сотрудничеству в рамках осуществления правовых и судебных реформ уделяет Ассоциация стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН), однако вопрос о разработке документа, определяющего концептуальную основу и конкретные аспекты возможного сближения законодательства в сфере гражданского судопроизводства, еще не ставился.
С масштабной инициативой по "выравниванию" и унификации национальных процессуальных систем выступил Международный институт унификации частного права УНИДРУА (UNIDROIT), который совместно с Американским институтом права (The American Law Institute) с 1999 г. занимается разработкой проекта Принципов и правил транснационального гражданского процесса (Principles and Rules of Transnational Civil Procedure). В апреле 2003 г. подготовлен четвертый вариант этого документа, который представляет научно-практический интерес <6>.
--------------------------------
<6> http://www.unidroit.org/english/procedure/main.htm
На фоне этих инициатив принятое в конце 1999 г. решение Межпарламентской Ассамблеи СНГ о разработке модельного Кодекса гражданского судопроизводства адекватно вписывается в процесс международно-правовой унификации гражданского процесса, что обусловило включение данного проекта в Перспективный план модельного законотворчества и сближения национального законодательства в Содружестве Независимых Государств на период до 2005 года <7>.
--------------------------------
<7> Перспективный план модельного законотворчества и сближения законодательства в Содружестве Независимых Государств до 2005 года // Информационный бюллетень Межпарламентской Ассамблеи государств - участников СНГ. 2001. N 26. С.92 - 108.
Главная идея осуществляемого Межпарламентской Ассамблеей СНГ проекта выражается в стремлении стран Содружества сохранить традиционную близость национальных систем гражданского судопроизводства, обеспечить их взаимодействие и дальнейшее развитие на современной научно-методологической основе правотворческого процесса, универсальной и прагматичной эталонной модели с высокой степенью "интеллекта" всех ее конструкций. Реализация проекта позволит адаптировать одну из ключевых сфер законодательства и правоприменительной практики к современным социально-экономическим реалиям, процессуальной доктрине и новым международным стандартам демократизации правосудия.
Завершение в данный момент после более чем трехлетнего периода разработки базовых документов - Концепции и Структуры модельного правового акта по столь актуальной проблематике выводит страны Содружества на передовые позиции в интеграционном развитии международного гражданского процесса. В изданной по итогам прошедшей в октябре 2000 г. в Германии научной конференции по процессуальному праву монографии отмечается, что проект Межпарламентской Ассамблеи заслуживает исключительного внимания, поскольку "сохранение своего рода унифицированного законодательства в области процессуального права создаст особое доверие в отношениях между странами СНГ. План создания модельного Кодекса гражданского судопроизводства СНГ вызывает особый интерес и в других регионах мира, например в Европейском Союзе и Латинской Америке". Далее отмечается, что подготовленное на русском и немецком языках издание с материалами модельного Кодекса гражданского судопроизводства "внесет вклад в современный процесс проведения судебной реформы в странах СНГ и осуществления дискуссии на международном уровне" <8>.
--------------------------------
<8> СНГ: Реформа гражданского процессуального права: Материалы международной конференции / Под ред. М.М.Богуславского и А.М.Трунка. М., 2002. С.4.
Проблемы упорядочения правовой унификации основных целей и функций гражданского судопроизводства. Анализ процессуальных кодексов Азербайджана, Армении, Беларуси, Грузии, Казахстана, Кыргызстана, России и Узбекистана, а также разрабатываемых проектов Таджикистана, Украины и Молдовы показывает, что в них не определены с необходимой четкостью и полнотой цели и функции судопроизводства. В основном они традиционно сводятся к "защите" прав и интересов физических и юридических лиц. Таким образом, воспроизводится прежняя идеологема советского гражданского процесса, призывавшая к "судебной защите материального права". Аналогично назначение гражданского процесса трактуется в доктрине и праве западных государств <9>.
--------------------------------
<9> Мельников А.А. Правовое положение личности в советском гражданском процессе. М., 1969. С.26; Кейлин А.Д. Судоустройство и гражданский процесс капиталистических государств. Часть вторая. М., 1958. С.4.
Однако законы и право не нуждаются в защите, поскольку они являются прежде всего регулятором отношений и, соответственно, поведения в форме совершения дозволенных действий либо запретов, адресованных конкретным субъектам. Предписания закона должны добровольно исполняться, соблюдаться и надлежащим образом использоваться. В противном случае они реализуются соответствующими юрисдикциями посредством убеждения и принуждения. Нормы судопроизводственных законов определяют пока лишь порядок судопроизводства и по существу представляют исключительно регламентацию процессуальных действий. Что касается порядка ("технологии") применения судом норм "материального права" по существу спора и разрешения дела, то эта важнейшая составляющая правоприменительного процесса в законодательстве отсутствует, хотя именно она составляет смысл и конечный результат гражданского судопроизводства.
В этой связи впервые в законотворческой практике модельный Кодекс будет содержать специальную главу о процедуре применения судом норм гражданского, коммерческого, финансового, трудового, земельного и других отраслей "материального" права. Предусматривается целая "палитра" принципов, институтов, правовых установлений и правоположений, а также конкретных действий тяжущихся и суда. Но и в данной ситуации лишь условно (в переносном смысле) можно будет говорить об осуществлении судом некоей защиты субъективных прав.
Суд не защищает, данную функцию выполняет применяемое им право. Подобная трактовка в полной мере корреспондирует положениям международного права, в частности статье 7 Всеобщей декларации прав человека, а также преамбуле и статьям 1, 2 и 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод <10>.
--------------------------------
<10> Международная защита прав и свобод человека: Сб. документов. М., 1990. С.15; Хартли Т.Х. Основы права Европейского сообщества. М., 1998. С.61 - 64.
Каждый человек должен знать, что в гражданском обороте его права и интересы защищены законом, но "физически" он должен при его посредстве защищать себя сам, а не ждать, что кто-то сделает это за него. Именно данное начало заключено в принципах гражданского судопроизводства - доступности правосудия, равенстве всех перед законом и судом, диспозитивности, состязательности тяжущихся сторон, обязательности доказывания утверждений и возражений, беспристрастности и независимости суда.
Вопрос о сущности и назначении процессуальных правоотношений. Это ключевая проблема определения в процессуальном законодательстве основного предмета гражданского судопроизводства. Прежде всего, должна быть признана обязательность порядка образования и развития гражданско-процессуальных отношений между судом и тяжущимися, а также другими участниками разбирательства дела на всех стадиях процесса. В данной непререкаемой научной аксиоме заключена главная сущность гражданского процесса <11>. Однако, как это ни парадоксально, столь очевидная для правовой теории истина до настоящего времени не воспринята законодателями и все судопроизводственные кодексы и регламенты содержат столь серьезную и недопустимую лакуну.
--------------------------------
<11> Чечина Н.А. Норма права и судебное решение. Л., 1961. С.14; Ринг М.П. К вопросу о гражданских процессуальных отношениях // Ученые записки ВИЮН. Вып.16. М., 1963. С.69; Щеглов Б.Н. Гражданское процессуальное правоотношение. М., 1966. С.7; Лапин Б.Н. Гражданско-процессуальный аспект применения права // Правоведение. Л., 1980. N 2. С.61 - 62; Гражданский процесс: Учебник / Под ред. В.В.Комарова. Харьков, 2001. С.64; Арбитражный процесс: Учебник / Под ред. М.К.Треушникова. М., 2003. С.42.
Этот вопрос был и остается чрезвычайно актуальным, поскольку ни тяжущиеся, ни адвокаты с прокурорами, экспертами, свидетелями и обращающимися в суды гражданами не имеют возможности вследствие умолчания законодателя познать эту весьма важную для них истину. Данный пробел в законодательстве лишает и самих судей представления о том, что эффективное осуществление ими государственно-властных полномочий столь судьбоносного характера возможно только в системе процессуальных отношений, вне которых попросту нет ни правосудия, ни самого суда.
Вполне очевидно, что суд является непременной стороной каждого процессуального отношения, а его дискреционные полномочия ограничиваются законом и уравновешиваются процессуальной правоспособностью лиц, участвующих в производстве по делу. Каждое такое лицо, являясь "второй" стороной гражданско-процессуального отношения, вправе требовать выполнения судом процессуальных обязанностей и, соответственно, совершения вполне определенных действий.
Данный постулат, следует еще раз подчеркнуть, имеет весьма важное практическое значение для достижения всех целей судопроизводства, включая конечную - применение норм "материального" права. Он также радикально меняет картину традиционного научного видения процессуальных отношений как исключительно "властеотношений", что характерно для пока что слишком медленно уходящих в прошлое традиций "следственного" типа процесса, рудименты которого сохраняются не только в гражданском судопроизводстве стран Содружества, но и в процессуальных актах "континентальной" и "общей" систем права.
Таким образом, впервые в практике правотворчества в модельном Кодексе появится новое институциональное право, определяющее процессуальные отношения в качестве реально существующей юридической субстанции, важнейшей детерминанты состязательного, законного и справедливого суда, а также главной цели судопроизводства. Это позволит принципиально по-новому оценивать эффективность правосудия с точки зрения его аутентичности требованиям закона о своевременности образования и полноценности развития процессуальных отношений.
Вполне очевидно, что именно данный фактор способен гарантировать реализацию процессуальных прав, а также исполнение процессуальных обязанностей всеми участниками судопроизводства, включая сам суд. Только при этом непременном условии процесс может наконец стать правоупорядоченным (дисциплинированным) и подлинно состязательным. Суд как сторона процессуальных отношений будет "принужден" к надлежащему исполнению процессуальных обязанностей во всем их объеме. Его дискреционная власть (усмотрение) существенным образом оптимизируются. Вытекающая из сущности данного института юридическая ответственность, зафиксированная и конкретизированная процессуальным правом, позитивным образом будет влиять на мотивацию действий суда и других участников этих отношений, а также процессуальные обряды и культуру (юрисэтику) судопроизводства.
Тем самым создается принципиально новая "технология" правообразования и правоприменения, которая будет иметь значение также для усовершенствования других форм отправления правосудия и создания в перспективе единого Кодекса судебного права. Это будет первым и чрезвычайно значимым шагом в законотворческой и правоприменительной практике, что нашло отражение во многих положениях Структуры модельного Кодекса <12>. В нем будут раскрыты сущность и значение столь важного для гражданского судопроизводства института, "объективированного" наукой и существующего де-факто в практической деятельности судов, но все еще не признанного гражданско-процессуальным законодательством.
--------------------------------
<12> См. статьи 3, 11, 78, 230, 344 - 345, 447, 456, 470, 473, 631 - 634, 812 - 813, 959, 995, 1012, 1035, 1054 и другие Структуры модельного Кодекса гражданского судопроизводства для государств - участников Содружества Независимых Государств.
В этой связи представляется необходимым отметить появление в статье 1 ГПК Казахстана констатации "регулирования общественных отношений, возникающих при отправлении судами правосудия при рассмотрении и разрешении исковых и иных дел". Данная новелла, по сути первая за всю историю развития процессуального законодательства, оказалась неопределенной, поскольку законодатель не уточнил, что речь идет об особом типе судопроизводственных (процессуальных) отношений. К сожалению, аксиологический потенциал этой прогрессивной идеи не был использован в нормативном материале данного Кодекса для целей регулирования, в первую очередь процессуальных, а затем и "материально-правовых" отношений.
Весьма позитивным фактом является предпринятая также законодательными органами Беларуси попытка определить главное назначение законодательства о гражданском судопроизводстве. Однако она коснулась лишь заглавия статьи 3 ГПК ("Отношения, регулируемые гражданским процессуальным законодательством"). Что касается содержания самой нормы и всех последующих положений Кодекса, то они совершенно не коррелируются с ее весьма актуальным девизом.
Необходимо подчеркнуть, что упомянутые концептуальные положения будут определять стратегию нормативно-правового решения (легитимации) в модельном Кодексе ключевой для гражданского судопроизводства проблемы - установления и развития процессуальных отношений. Это начало наполнит содержание практически всех его дефиниций, принципов и норм. Важнейшей целью правового регулирования станет обязание суда к своевременному вступлению во все необходимые для разбирательства дела процессуальные отношения, обеспечению их полноценного развития и функционирования на всех стадиях гражданского судопроизводства.
Применение норм объективного (статутного) права, о чем говорится во всех ГПК стран Содружества, бесспорно является важнейшей целью данного и прочих видов судебной юрисдикции. Однако это - конечная цель, результат процесса. Лишь в совокупности с реализацией судопроизводственных принципов и норм - главным и единственно необходимым средством для достижения указанной цели - образуется и функционирует весь судебный процесс.
Проблемы юридической терминологии и раскрывающих ее смысл понятий. Для современной кодификации законодательства стран - участниц Содружества разработка правового глоссария имеет важное значение. Еще первые юристы сформулировали правило: следует договориться о понятиях, прежде чем писать законы.
При всей сложности задачи разъяснения смысла юридических терминов в связи с разнообразием официальных, доктринальных и судебных способов и приемов толкования очевидная необходимость их своеобразного перевода на общедоступный язык не должна вызвать возражений. Это позволяет в значительной мере преодолевать противоречия и ошибки в восприятии правовых значений, делает их единообразными для практического использования не только судебными, но и другими юрисдикциями. Вместе с тем язык закона должен быть понятен обычному человеку, включая иностранных лиц, поскольку гражданский (хозяйственный) оборот приобретает транснациональный характер. Судебные системы стран СНГ благодаря влиянию международного права и межгосударственному сотрудничеству становятся все более открытыми.
Наличие юридического глоссария в кодифицированном акте по каждому виду судопроизводства должно быть признано обязательным. В этом случае законодательство будет оказывать позитивное воздействие не только на исполнительно-распорядительную деятельность суда и ее результаты, но и на процессуальные отношения, что значительно повысит уровень социального контроля за эффективностью правосудия. Отсутствие "понятийного аппарата" в судопроизводственных кодексах отрицательно сказывается на их восприятии и реализации.
Прежде всего, необходимо решить проблему адекватности наименований, действующих и разрабатываемых в государствах Содружества ГПК, регламентируемому ими виду юрисдикции. Это вопрос принципиальной важности. Используемый термин "гражданский процессуальный кодекс" (ГПК) не содержит столь необходимой детерминанты для адекватного восприятия смысла и значения такого ключевого понятия, как "судопроизводство". Ранее уже отмечалось, что это противоречит новым конституционно-правовым установлениям. Подобное наименование российский и кодексы других республик, входивших в СССР, получили в начале 1920-х годов.
Допускаемое в государствах СНГ использование определения "гражданский" в названиях двух разных по предмету правового регулирования кодексах - "гражданском" и "гражданском процессуальном" с лингвистической, логической и юридической точек зрения не представляется оправданным. Несколько предпочтительнее выглядело бы название ГПК, употребляемое через дефис, т.е. "гражданско-процессуальный". В этом плане более приемлемый аналог сочетания типологий "материального" и процессуального права представляют "уголовные" и "уголовно-процессуальные" кодексы.
Правовая история Российского государства явила достойный для подражания пример, когда в ходе судебной реформы 1864 г. был принят пользовавшийся мировой известностью Устав гражданского судопроизводства, одним своим наименованием весьма точно определявший суть этого вида юрисдикции.
Вполне обоснованно разрабатываемый в настоящее время Республикой Молдова проект именуется Кодексом гражданского судопроизводства.
С учетом приведенных доводов рабочей группой и Постоянной комиссией Межпарламентской Ассамблеи СНГ по правовым вопросам утверждено название будущего проекта - модельный Кодекс гражданского судопроизводства, что в полной мере отвечает не только духу времени, но также юридической логике и традиции.
Предваряя рекомендуемый для модельного Кодекса перечень значений используемых терминов, представляется несколько примеров формирования будущего глоссария:
"Кодекс гражданского судопроизводства" - законодательный акт, систематизирующий правовые принципы и нормы порядка отправления правосудия по делам о гражданско-правовых, предпринимательских, административно-правовых и иных отношениях и спорах, а также по делам, связанным с реализацией личного статуса человека;
"гражданское судопроизводство" - определенный Кодексом порядок осуществления судейского руководства установлением, развитием и прекращением процессуальных отношений, совершения судом и другими его участниками процессуальных действий в осуществление предоставленных процессуальных прав и обязанностей, применения мер юридической ответственности за допущенные процессуальные правонарушения, принятия законных, обоснованных и справедливых судебных решений с правом их апелляции;
"процессуальные отношения" - основанные на нормах Кодекса публично-правовые (официальные) связи между судом и другими участниками процесса на всех его стадиях, опосредующие реализацию принципов судопроизводства, правовые и этические основы его управления, а также своевременное и полное осуществление процессуальных прав и исполнение процессуальных обязанностей;
"правосудие" - осуществляемая в процессуальном порядке от имени государства, основанная на праве, моральных принципах общественной жизни и представлениях о справедливости, независимая от личных пристрастий и любого стороннего воздействия деятельность судьи по рассмотрению и разрешению дела в целях реализации законных прав, интересов и свобод личности, объединений и государства, а в целом - поддержания установленного правопорядка;
"применяемое право" - реализуемая судов при разрешении дела система правовых установлений, включающая: законодательство и подзаконные акты, акты их официального толкования; положения международных договоров с участием государства; общие принципы права; акты высших судов государства и судебные прецеденты по вопросам толкования и применения правовых норм; обычаи делового оборота и практики обыкновения; общепризнанные принципы и нормы международного права, вытекающие из международных конвенций, обычаев как доказательств всеобщей практики и признания их нормативно-правовой сущности; национальные и транснациональные доктрины толкования и применения права в сфере регулирования частно-публичных отношений; комментарии (пандекты) известных юристов по правовым вопросам;
"дело" - принятый судом к рассмотрению иск или иное обращение с приобщенными к нему и сформированными в досье распорядительными актами, протоколами и иными документами, отражающими развитие процессуальных отношений, исследование и результаты доказывания фактов и обстоятельств правового спора, а также распорядительные действия и правовую позицию суда по принятым решениям <*>;
--------------------------------
<*> Данное определение сформулировано с учетом предложений Научно-исследовательского института проблем укрепления законности и правопорядка Генеральной прокуратуры Российской Федерации.
"суд" - система государственных учреждений, обязанных на основе закона независимо, беспристрастно и справедливо осуществлять правосудие путем рассмотрения и разрешения подведомственных им обращений частных и юридических лиц. В каждом конкретном случае - любой суд, судья, коллегия судей, Верховный суд, рассматривающие гражданские дела по первой инстанции, а также в апелляционном и кассационном порядке, которые олицетворяют судебную власть государства на всей его территории, а в соответствии с международными договорами - на территории иностранных государств;
"суд первой инстанции" - суд, правомочный рассмотреть и вынести решение по гражданскому делу;
"суд апелляционный" - суд, обязанный полностью проверить законность, обоснованность и справедливость процессуальных действий и решения суда первой инстанции, не вступившего в законную силу, и правомочный в предусмотренном Кодексом порядке постановить новое решение по делу;
"суд кассационный" - суд, обязанный проверить законность, обоснованность и справедливость вступившего в законную силу судебного решения и правомочный принять предусмотренные Кодексом меры по устранению выявленных нарушений норм законодательства и иных правовых актов.
Аналогичным образом в общей (вводной) части модельного Кодекса должны быть раскрыты значения следующих дефиниций: принципы гражданского судопроизводства; судебные акты; мировой судья; стадии судопроизводства; юрисдикция (судебная подведомственность дел); обращение в суд; иск гражданский; иск административный; иск в целях защиты общественно-правовых интересов; обеспечение заявленного требования; тяжущиеся (истец, ответчик); законные представители; заинтересованные лица; незаинтересованные лица; уполномоченные представители (поверенный, адвокат, помощник); судебные издержки; отводы; судебное уведомление; примирительное производство; мировое соглашение; подготовка дела; ускоренное производство; судебное разбирательство; протокол судебного заседания; секретарь судебного заседания; судебный пристав (исполнитель); судебное решение; опротестование (обжалование) актов и действий суда; исполнение судебных актов; третейский суд.
Значение иных юридических терминов будет раскрыто по мере их фиксации, например, в главах "Доказательства и доказывание", "Исполнительное производство".
При разработке текста модельного Кодекса с учетом интернационального характера и практического назначения ряда его разделов будут учтены термины, используемые в международном гражданском процессе, которые приводятся в специальном приложении к данной Концепции. Значительная их часть заимствована из авторитетных научных источников <13>.
--------------------------------
<13> Шак X. Международное гражданское процессуальное право / Пер. с нем. М., 2001. С.XXVII - XXVIII; Хартли Т.Х. Указ. соч. С.530 - 647.
Необходимость точного определения понятия "сторон" в гражданском судопроизводстве. Термин "стороны" весьма широко используется в процессуальной науке, праве и судебной практике. Однако существующее на практике смешение его материально-правового и процессуального значений требует четкого их разграничения для эффективного законодательного регулирования судопроизводственных отношений.
Подобным термином, как известно, определяются также участники гражданских (материально-правовых) отношений (например, продавец и покупатель как стороны договора купли-продажи).
Как было отмечено ранее, главнейшей особенностью гражданско-процессуальных отношений является участие суда в качестве непременной стороны каждого из них. При этом второй стороной каждого процессуального отношения с судом выступают не только истец и ответчик, но и поверенные, заинтересованные лица, прокурор и прочие участники процесса, причем не только в исковом, но и иных видах производств. В этой связи использование в процессуальных кодексах термина "стороны" применительно к истцу и ответчику без связи их с судом со всей очевидностью определяет их частно-правовой, а не процессуальный статус.
В процессе судопроизводства истец, ответчик и другие участники разбирательства дела по отношению друг к другу сторонами не являются, поскольку каждый из них находится в процессуальных отношениях только с судом.
К сожалению, законодатель пока что ни одного государства не осознал сущность и значимость этой истины, поэтому сложилась парадоксальная ситуация: де-юре (законодательно) и в противовес правовой теории процессуальные отношения "не существуют". В то же время теоретически и де-факто - это вполне очевидный правовой феномен.
Но как же следовало бы именовать субъектов гражданско-правового спора в процессе? Здесь целесообразно вновь обратиться к российскому Уставу гражданского судопроизводства 1864 г., где в статьях 13, 173, 176, 330, 391, 439 - 441 и множестве других состязающиеся перед судом по "тяжебным делам" лица именовались "тяжущимися", что весьма точно определяло суть вещей <14>.
--------------------------------
<14> Устав гражданского судопроизводства России 20 ноября 1864 года. СПб., 1912.
Характерно, что первый ГПК РСФСР 1923 г. широко использовал термин "тяжущиеся", но в этом же значении употреблялся и термин "стороны". При полном отсутствии в названном Кодексе определения предмета правового регулирования - процессуальных (судопроизводственных) правоотношений подобное смешение понятий не имело принципиального значения. Статья 1 Основных положений этого ГПК говорила лишь о "правилах ведения гражданского процесса". К сожалению, до последнего времени все гражданско-процессуальные кодексы стран СНГ следуют данной традиции.
Если необоснованно преданный забвению весьма точный термин "тяжущиеся" сегодня может восприниматься как устаревший или недостаточно благозвучный (что совершенно необоснованно), то можно ввести понятие "участники правового спора" с тем, чтобы обязательно отличать их от "сторон" гражданско-процессуальных (судопроизводственных) отношений.
Таким образом, в теоретическом плане и во всех практических правоприменительных ситуациях необходимо четко разграничивать понятия "сторон" гражданско-правовых ("материальных") отношений, которые за разрешением спора обращаются в суд и становятся "тяжущимися", в отличие от "сторон" процессуальных (судопроизводственных) отношений, каковыми становятся наряду с тяжущимися все те, кого суд сочтет необходимым привлечь к участию в деле. Именно эти отношения, а также действия, права, обязанности и ответственность их участников ("сторон"), не исключая суд, составляют главный предмет правового регулирования процессуальных кодексов.
Что касается правоотношений "материально-правового" характера, находящихся в состоянии спора или неопределенности, то их значение в свете изложенного отнюдь не умаляется. Они являются ключевым объектом судебного исследования, реконструкции, конкретизации, регулирования, констатации в определенных случаях их юридической несостоятельности, прекращения действия и т.п. Надо лишь определить в законодательстве, что стороны этих отношений в судебном процессе приобретают статус состязающихся (тяжущихся) сторон. Именно в данном алгоритме разработана Структура будущего акта.
Основополагающие правовые идеи и постулаты модельного Кодекса. Эффективность гражданского судопроизводства в существенной мере зависит от оптимизации объема его функциональных принципов, четкости их позиционирования и максимально необходимой трансформации в форму, содержание и контекст правовых установлений. Ранее действовавшие и новые процессуальные кодексы стран СНГ пока что не отвечают в достаточной мере этим критериям. Они зачастую дублируют аналогичные конституционные положения, не конкретизируя их в гипотезах и диспозициях соответствующих норм, т.е. по существу дистанцируются от них.
В данной связи становится вполне очевидной необходимость разработки не только инновационных юридических формул, определяющих как саму сущность принципов гражданского судопроизводства, так и, самое главное, их проникновение в нормативно-правовую "ткань" всего процессуального права и процессуальные отношения. Именно это будет составлять одну из важнейших задач модельного Кодекса.
С учетом анализа и обобщения позитивного опыта национального законотворчества в данной сфере, нового видения аксиологической значимости основополагающих начал организации и осуществления правосудия представляется целесообразным включить в модельный Кодекс, помимо общепринятых, следующие принципы: беспрепятственности доступа к правосудию и обязательности надлежащих уведомлений; процессуальных отношений как основы судопроизводства; правовых и этических основ управления судопроизводством; уважения достоинства, прав и свобод человека в суде; компетентности, независимости и беспристрастности суда, законности и справедливости его действий и решений; добросовестности осуществления процессуальных прав и обязанностей судом и другими участниками судопроизводства; ответственности за неисполнение процессуальных обязанностей; процессуального равноправия тяжущихся; свободы тяжущихся в распоряжении процессуальными правами; состязательности тяжущихся и права быть выслушанными; обязательности доказывания и своевременности раскрытия доказательственных материалов; мотивированного судейского усмотрения; содействия суда мирному разрешению споров; государственного языка судопроизводства и доступности пользования им; публичности судебных слушаний и конфиденциальности сведений личного характера; устного и письменного изложения судопроизводства при доступности источников информации и технических средств; непрерывности судебного разбирательства; свободы апелляции процессуальных действий и постановлений суда; мониторинга обязательности исполнения вступивших в законную силу судебных актов; обеспечения порядка и безопасности в суде; беспрепятственности доступа к информации, материалам дела и архивам суда; приоритетности общепризнанных принципов и норм международного права.
Проблемы доказательственного права и правовой регламентации процедуры доказывания. Правовой регламентации порядка представления доказательств и доказыванию посвящена глава 6 Структуры модельного Кодекса. Необходимость подробной регламентации процедуры доказывания очевидна, поскольку именно она представляет одну из главных сущностей состязательного процесса. Проект будет предусматривать ее специфические особенности при рассмотрении различных категорий гражданских, коммерческих, административных и иных дел.
В действующем гражданско-процессуальном законодательстве государств СНГ доказательственное право представлено в тех же дефинициях, что и прежде, а также весьма схематично. При этом не конкретизированы принципы относимости и допустимости доказательств, процессуальная форма, способы и критерии судебной оценки их приоритетности и достоверности.
Принятые в декабре 1961 г. союзные Основы гражданского судопроизводства определяли доказательства как "любые фактические данные", на основании которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения тяжущихся, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела. Эта дефиниция до настоящего времени сохраняется с несущественными изменениями во всех ГПК стран Содружества.
В статье 76 ГПК Азербайджанской Республики и статье 55 ГПК Российской Федерации прежний термин "любые фактические данные" заменен на "сведения" о фактах, полученные в предусмотренном законом порядке. Однако и в данной интерпретации определение понятия доказательств, на наш взгляд, не представляется совершенным.
В статье 69 ГПК Республики Казахстан зафиксировано принципиальной важности положение о том, что фактические данные признаются и допускаются в качестве доказательств только судом. К сожалению, данная констатация, имеющая большую практическую ценность, не вышла за рамки этой нормы, тогда как будучи включенной в статью 64, определяющую понятие доказательств, она могла бы позитивным образом изменить привычные постулаты доказательственного права.
Термин "фактические данные" сам по себе весьма абстрактен и требует конкретизации. Не случайно в теории гражданского судопроизводства под фактическими данными, а вместе с ними и под доказательствами понимаются сведения о фактах, факты объективной действительности и источники сведений о них, сведения о фактах в сочетании со средствами доказывания, просто сведения либо информация и т.п. <15>. В специально посвященной исследованию данной проблематики монографии приводится научное обоснование идеи понимания судебных доказательств как единства фактических данных и средств доказывания, выраженных в процессуальной форме <16>.
--------------------------------
<15> Решетникова И.В., Ярков В.В. Гражданское право и гражданский процесс в современной России. Екатеринбург, 1999. С.164 - 167.
<16> Треушников М.К. Судебные доказательства. М., 1997. С.81.
Обширное компаративистское исследование И.В.Решетниковой английской и американской систем доказательственного права констатирует, что ни теоретически, ни законодательно понятие доказательств там не разрабатывается, полного и развернутого их определения нет. Так, П.Мерфи под доказательствами понимает любые материалы, убеждающие суд в правдивости либо вероятности представляемых ему фактов. Н.Уилкинс считает, что доказательство факта - это то, во что намереваются заставить поверить. Р.Лемперт и С.Зальтбург полагают, что правила о доказательствах служат для увеличения шансов принятия верного решения и убеждения судьи в том, что аргументы юристов должны быть приняты <17>.
--------------------------------
<17> Решетникова И.В. Доказательственное право Англии и США. Екатеринбург, 1999. С.69 - 70.
Изложенное в достаточной мере подтверждает необходимость продолжения и активизации научного поиска при разработке текста модельного Кодекса более совершенного представления о сущности главного правового института гражданского процесса, отвечающего тенденциям усиления состязательного начала, а также задачам реформирования и унификации гражданско-процессуального законодательства государств СНГ.
Процедура доказывания должна проходить фазы собирания, представления, исследования "предварительных" доказательств и их источников, оценки достоверности устанавливаемых с их помощью фактов и обстоятельств, мотивированно принятых для обоснования решения по делу доказательств в качестве "судебных". В этой связи более конкретными и четко выраженными должны стать нормы, конкретизирующие известный основополагающий принцип распределения бремени доказывания между тяжущимися сторонами (onus probandi).
Современный состязательный процесс не может также обойтись без широкого использования фактических и юридических доказательственных презумпций и привилегий, надежных способов обеспечения и идентификации доказательств, точного определения критериев их относимости и допустимости, установления нового стандарта доказывания: вместо отыскания "истинности" - достижения "максимально возможной достоверности", без отрицания права подтверждения судом истинности общеизвестных и предустановленных фактов.
Все это позволит в конечном счете получить при исследовании и оценке фактических обстоятельств дела и принятии решения формируемое в рамках закона упорядоченное, в достаточной мере "контролируемое" и более объективное судейское убеждение.
В Структуре модельного Кодекса статьи 112 - 120 будут определять: понятие и значение доказательств; обязанности доказывания; классификацию доказательств, их форму и содержание; понятие, значение и классификацию источников доказательств, средств и предмета доказывания (находящегося в состоянии спора либо неопределенности гражданского, коммерческого, административного и иного правоотношения; нарушенного либо оспариваемого права и охраняемого законом интереса; основанных на договоре прав и обязательств; вопросов, касающихся осуществления правового статуса частных, юридических лиц и государства; размера материального и морального вреда); понятие и значение фактов и обстоятельств дела, подлежащих и не подлежащих подтверждению доказательствами.
Статьи 121 - 124 будут регламентировать процессуальные обязанности тяжущихся по своевременному представлению доказательств, а также устанавливать пределы доказывания.
Статьи 125 - 135 будут устанавливать основания устранения от свидетельствования по делу; предоставление привилегий относительно чередования и осуществления тяжущимися прав и обязанностей по доказыванию; определять виды и значение доказательственных презумпций, условия недействительности предположений о действиях ответчика, не доказанных истцом, а также действительности возражений ответчика при недоказанности их истцом; распределение бремени доказывания; обязательность указания тяжущимися источника представляемых доказательств, а также порядок представления и истребования доказательств.
Статьи 136 - 162 будут предусматривать право суда давать указания относительно обстоятельств дела, по которым должны быть представлены доказательства тяжущимися; обязательность мотивации тяжущимися необходимости допроса свидетеля; основания допроса свидетеля по его просьбе в случае, не терпящем отлагательства; оказание судом содействия в представлении доказательств; проведение судом действий по засвидетельствованию фактов и обстоятельств, имеющих доказательственное значение; принятие мер по обеспечению доказательств; правила относимости и допустимости доказательств; право свидетеля, проживающего в отдаленной от суда местности, просить о допросе его по месту жительства; последствия представления доказательств, не относящихся к делу.
Статус и статут судебных доказательств. Данный процессуальный институт впервые вводится в теорию доказательственного права, законодательство и правоприменительную практику. При этом предлагается следующее его определение: судебные доказательства есть полученные и исследованные судом в установленном законом порядке сведения о фактах и обстоятельствах рассматриваемого дела, которые оценены им как достоверные и признаны юридически значимыми фактами.
Данное определение означает, что на стадиях возбуждения дела, его подготовки и разбирательства суд оперирует не доказательствами в их юридико-техническом значении, а представляемыми ему в состязательном процессе "сведениями", т.е. информацией, общеизвестными или предустановленными (бесспорными) фактами, материальными (вещественными) и нематериальными объектами, составляющими суть логических и общих (предварительных для суда) доказательств. Однако, как правило, только их часть принимается и удостоверяется в качестве судебных доказательств, исходя из степени их полноты и ясности, т.е. убедительности. Другая же их часть как сомнительная, не внушающая доверия либо явно недостоверная или не имеющая отношения к делу, мотивированно отвергается судом и не признается им таковыми. На эти обстоятельства обращали внимание известные русские процессуалисты профессора А.Гольмстен и К.Малышев <18>.
--------------------------------
<18> Гольмстен А.Х. Учебник русского гражданского судопроизводства. СПб., 1907. 4-е изд. С.218 - 219; Малышев К.И. Курс гражданского судопроизводства. Т.1. СПб., 1874. С.291.
Статут судебных доказательств как упорядоченный Кодексом регламент получения, исследования, отбора и оценки представленных суду доказательств, принятых им для разрешения дела в данном качестве, будет определяться статьями 21, 210 - 218 модельного Кодекса, отраженных в его Структуре, предусматривающих, в частности: понятие, статус и значение доказательств, представляемых тяжущимися, другими лицами и участниками разбирательства, а также статут судебных доказательств, принимаемых судом для разрешения дела; право суда определять порядок представления и исследования доказательств, относящихся к предмету разбирательства, и давать на этот счет указания тяжущимся и другим участникам производства по делу; порядок исследования подлинности письменных актов и принятия их в качестве доказательства по делу; порядок признания подлинности документа либо исключения его из доказательств по результатам исследования; преюдициальность решений национальных судов в части оценки ими доказательств; порядок исследования и признания подлинности актов, совершенных в иностранном государстве, и решений иностранных судов; предустановленную доказательственную силу публичных актов; порядок исследования и определения и доказательственной силы документов акционерных и других хозяйствующих обществ, их торговых отчетов, счетов, записей и других деловых бумаг; доказательственную силу признания.
Большой научный и практический интерес будут иметь также следующие положения статей 219 - 222 о логическом сопоставлении, анализе, отборе и толковании собранных судом доказательств; об установлении судом необходимой для разрешения дела полноты, ясности, достоверности, доказательственной силы и предпочтений одних доказательств перед другими; о необходимости критической и независимой оценки судом исследованных доказательств в их совокупности на основе внутреннего убеждения и признание их юридической значимости; об обязательности изложения в решении по делу мотивов судейского убеждения о подтверждении (доказанности) либо неподтверждении (недоказанности) исследуемых или устанавливаемых фактов и обстоятельств.
Проблемы юридико-технической регламентации применения судом норм "материального" права. Это чрезвычайно актуальный для гражданского судопроизводства вопрос, требующий тщательной регламентации в процессуальном законодательстве. Новые ГПК его не решают, хотя и предусматривают особенности совершения некоторых процессуальных действий (формы и содержания обращений, подготовки, ускоренного разбирательства, немедленного исполнения решений и т.п.) с учетом специфики определенных категорий гражданских дел. Однако самой "технологии" правоприменения при решении спорных дел, что составляет важнейшую ипостась судопроизводства, процессуальные кодексы никогда не содержали.
В этой связи впервые, как это предусматривается статьями 4, 5, 6, разделом четвертым "Особые исковые производства" (главы 25 - 42), разделом пятым "Производство по делам об оспаривании нормативных и ненормативных правовых актов, решений и действий (бездействия) государственных и муниципальных органов, общественных организаций и должностных лиц" (главы 43 - 47) Структуры модельного Кодекса, определены категории дел, порядок их судебного разбирательства и разрешения, ориентированный на специфику юридической техники применения соответствующих материально-правовых норм. Это позволит в определенной мере формализовать судейское усмотрение при выборе, толковании и применении норм материального права, а также побудить к опосредованному правомерному влиянию тяжущихся и их поверенных, прокуроров и других представителей государства на процесс принятия законного и справедливого решения.
В этой связи, помимо упомянутого нормативного материала, общим вопросам практического применения права посвящена глава 7 Структуры модельного Кодекса "Установления о принципах и порядке применения судом при разрешении дела законодательных и иных нормативных правовых актов, общих принципов права, судебных прецедентов, обычаев делового оборота и практики обыкновения, общепризнанных принципов и норм международного права".
Так, статья 223 нацеливает суд и других участников судопроизводства на определение правовой природы гражданских, предпринимательских (коммерческих, торговых, экономических), административных и иных отношений материально-правового характера, находящихся в состоянии спора либо неопределенности и составляющих объект правового регулирования. Статья 224 требует от суда установления полного субъектного состава находящегося в состоянии спора либо неопределенности правоотношения, статья 225 - конкретизации судом взаимных прав и обязанностей тяжущихся и иных лиц в спорном правоотношении, статья 226 - определения степени деликатности спорного правоотношения, характера и степени вины его участников, статья 228 - концентрации правовой (законодательной) базы, регулирующей спорные отношения материально-правового характера и устанавливающей критерии размера возмещения морального вреда. Статья 230 программирует на установление взаимосвязей спорного отношения с процессуальными отношениями, действиями суда и других участников судопроизводства. Статьи 231 - 234 требуют выявления взаимосвязей доказательств с применяемым правом, установления судом правовых норм, подлежащих применению, соблюдения принципов толкования применяемого права, стимулируют активность тяжущихся, суда и других участников судопроизводства в формировании правовой базы. Статья 235 посвящена регламентации толкования законодательных и иных правовых норм судьей, а также устанавливает критерии и пределы судейского усмотрения.
Большую практическую значимость будут иметь также статьи 236 - 240, предусматривающие процедуру применения актов официального толкования законодательных и иных нормативных правовых актов, общих принципов права, судебных прецедентов, обычаев делового оборота и практики обыкновения (о пределах относимости и допустимости их применения, толковании и применении общих принципов права, применении актов Конституционного и Верховного судов, кассационных и апелляционных судов, актов Экономического суда СНГ, Европейского Суда по правам человека и других международных судов, а также комментариях (пандектах) известных юристов).
Значительную помощь судьям должны будут оказать положения статей 241 и 242, которые определяют порядок применения общепризнанных принципов и норм международного права, в частности, относимости и допустимости принципов и норм международных конвенций и обычаев как доказательства всеобщей практики признания их нормативно-правовой сущности, национальных и транснациональных доктрин толкования и применения права в сфере регулирования частно-публичных отношений, а также комментариев юристов, пользующихся международной известностью.
Нормативно-правовая легализация "состава" гражданского правонарушения как необходимого условия законности и справедливости разрешения дела судом. Данная проблема и ее решение самым непосредственным образом связаны с предыдущим разделом Концепции.
Цивилистическая правовая модель и гражданское законодательство стран Содружества (в отличие от административного и уголовного) не определяют таких крайне необходимых для судебной практики понятий, как "гражданский деликт" (правонарушение), "субъекты" деликатных отношений (правонарушитель, потерпевший), "субъективная сторона", "вина", "причинная связь", "объект" и "объективная сторона" деликта. Некоторое исключение составляют лишь отношения по возмещению вреда. В то же время без всестороннего исследования в гражданском судопроизводстве через механизм процессуальных отношений каждого компонента "юридического состава" находящегося в состоянии спора или неопределенности материального правоотношения - объекта судебного разбирательства вести речь о законности и справедливости правосудия беспредметно на уровне не только первой судебной инстанции, но и всех вышестоящих юрисдикций. Принципиальное решение этой важной проблемы содержат раздел "Общих установлений", а также глава 7 и другие главы Структуры модельного Кодекса.
В ходе разбирательства дела и применения норм "материального" права (гражданского, предпринимательского, коммерческого, административного) при постановлении решения постоянно приходится иметь в виду этот фактор. Вышестоящие суды обязаны проверять и оценивать законность и справедливость принятых решений на основе этого критерия. В настоящее время судьи как правоприменители не имеют для этого необходимого юридического инструментария.
Обоснованность, справедливость и законность судебного решения по гражданскому делу обеспечиваются, прежде всего, процессуальными способами и средствами, с помощью которых устанавливается действительный характер отношений, объем субъективных правомочий тяжущихся, а также правомерность заявленных ими требований, утверждений и возражений. При этом суд должен определить вид гражданского или иного деликта (трудового, семейного, жилищного, административного и т.д.), его конкретные обстоятельства, обоснованность правовых требований при отсутствии спора. Однако данные факторы, к сожалению, пока что не учитываются гражданско-процессуальной наукой и правоприменительной практикой. Получается, что судопроизводство в этом аспекте законодательно не управляется, а дискреционные полномочия суда здесь фактически безграничны.
Нормативно-правовая стратегия проведения согласительно-примирительных процедур и предварительного судебного разбирательства с учетом конкретной ситуации. Они могут существенным образом содействовать скорейшему и во многих отношениях "экономному" урегулированию споров. Необходимость подобных мер очевидна по особо сложным и значимым категориям дел. В мировой судебной и арбитражной практике эти акции действуют широко и весьма эффективно.
В помощь судьям необходимо будет разработать регламентацию подготовительных действий по всем наиболее значимым категориям дел. Глава 20 модельного Кодекса предусматривает подобные процедуры и определяет условия проведения в этих целях предварительного судебного заседания, не исключая принятия мер к примирению тяжущихся и в главном судебном заседании (глава 21). Признан целесообразным по ряду сложных судебных дел обязательный обмен состязательными бумагами между тяжущимися, последующее проведение судьей примирительных совещаний с участием адвокатов, введение института посредничества и более активное развитие практики третейского разбирательства.
Проблема сохранения и воссоздания единства судебно-гражданской юрисдикции. Дискуссионным и весьма актуальным для процессуального права стран СНГ является вопрос о целесообразности введения в национальные правовые системы нескольких процессуальных кодексов, регламентирующих особенности судопроизводства по делам, подпадающим под юрисдикцию "общих", а также хозяйственных (экономических, арбитражных) судов, параллельно функционирующих в настоящее время в большинстве государств Содружества.
Стр.1 | Стр.2 | Стр.3
Право Беларуси 2007 карта новых документов | 
