Большая бесплатная юридическая библиотека  в интернет
Загрузить Adobe Flash Player

  Главная

  Законодательство РБ

  Кодексы

  Законы других стран

  Право Украины

  Новости

  Полезные ресурсы

  Контакты

  Новости сайта

  Поиск документа


Полезные ресурсы

- Таможенный кодекс таможенного союза

- Каталог предприятий и организаций СНГ

- Законодательство Республики Беларусь по темам

- Законодательство Республики Беларусь по дате принятия

- Законодательство Республики Беларусь по органу принятия

- Законы Республики Беларусь

- Новости законодательства Беларуси

- Тюрьмы Беларуси

- Законодательство России

- Деловая Украина

- Автомобильный портал

- The legislation of the Great Britain


Правовые новости






Legal portal of Belarus

Russian Business

The real estate of Russia

Valery Levaneuski. Personal website of the Belarus politician, the former political prisoner


НАЙТИ ДОКУМЕНТ


Постановление ВС РСФСР от 24.10.1991 N 1801-1 "О Концепции судебной реформы в РСФСР"


Архив 2009 год

<< Назад | <<< Главная страница

Стр. 1






Обсудив представленную Президентом РСФСР Концепцию судебной реформы в РСФСР, Верховный Совет РСФСР постановляет:

1.Считать проведение судебной реформы необходимым условием функционирования РСФСР как демократического правового государства и одним из приоритетных направлений законопроектной деятельности.

2. Признать главными задачами судебной реформы в Российской Федерации:

обеспечение суверенного права РСФСР осуществлять правосудие и уголовное преследование на своей территории в соответствии с собственным материальным и процессуальным правом;

утверждение судебной власти в государственном механизме как самостоятельной влиятельной силы, независимой в своей деятельности от властей законодательной и исполнительной;

защиту и неуклонное соблюдение основных прав и свобод человека, конституционных прав граждан в судопроизводстве;

закрепление в нормах уголовного и гражданского процесса, в соответствующих законодательных актах демократических принципов организации и деятельности правоохранительных органов, положений, отвечающих рекомендациям юридической науки;

достижение уровня материально-технического обеспечения судов, органов юстиции, прокуратуры, внутренних дел, следственных подразделений, а также материального, бытового и социального обеспечения работников правоохранительных органов, соответствующего возлагаемой на эти органы и их работников ответственности;

обеспечение достоверности и повышение доступности информации о деятельности правоохранительных органов, судебно-правовой статистики.

3. Рассматривать в качестве важнейших направлений судебной реформы:

создание федеральной судебной системы;

признание права каждого лица на разбирательство его дела судом присяжных в случаях, установленных законом;

расширение возможностей обжалования в суд неправомерных действий должностных лиц, установление судебного контроля за законностью применения мер пресечения и других мер процессуального принуждения;

организацию судопроизводства на принципах состязательности, равноправия сторон, презумпции невиновности подсудимого;

дифференциацию форм судопроизводства;

совершенствование системы гарантий независимости судей и подчинения их только закону, закрепление принципа их несменяемости.

4. Одобрить представленную Президентом РСФСР Концепцию судебной реформы в РСФСР.

5. Комитету Верховного Совета РСФСР по вопросам законности, правопорядка и борьбы с преступностью совместно с Комитетами Верховного Совета РСФСР по законодательству и по правам человека, Прокуратурой РСФСР и Министерством юстиции РСФСР учесть соответствующие положения Концепции судебной реформы в РСФСР при доработке проекта закона РСФСР "О прокуратуре РСФСР".

6. Поручить Комитету Верховного Совета РСФСР по законодательству во взаимодействии с Комитетами Верховного Совета РСФСР по правам человека и по вопросам законности, правопорядка и борьбы с преступностью взять под контроль подготовку пакета законодательных актов о судебной реформе в РСФСР и осуществление других практических мер по ее реализации.



Первый заместитель Председателя

Верховного Совета РСФСР

Р.И.ХАСБУЛАТОВ













Приложение



КОНЦЕПЦИЯ СУДЕБНОЙ РЕФОРМЫ В РСФСР



ВСТУПЛЕНИЕ



Возвращение Отечества в лоно мировой цивилизации требует, чтобы наряду с политическими и экономическими преобразованиями разворачивался процесс правовой реформы. Государство, переставая быть инструментом насилия в руках тоталитарного режима, демократизируется, чтобы в конце концов совершить мужественный акт самоотрицания, превратившись из политического в правовое.

В правовом государстве обеспечивается верховенство закона, незыблемость основных прав и свобод человека, охрана непротивоправных интересов личности, взаимная ответственность государства и граждан, защита общества от произвола властей. Функционирует полноценная система сдержек и противовесов, где почетную роль играет правосудие, способное сглаживать конфликты и примирять законность с целесообразностью в каждом конкретном случае. Достигается реальное разделение властей, децентрализация властных функций создает подлинный плюрализм, затрудняющий узурпацию суверенных прав народа.

Правовое государство раскрепощает человека, освобождает его от роли винтика в чуждом ему механизме, превращает функционера в сознательного деятеля, в личность.

На арену общественной жизни выходит независимый, свободный от корыстных интересов, политических симпатий и идеологических предубеждений суд, выступающий гарантом законности и справедливости, призванный выполнять в государстве ту же роль, что совесть у человека. Поэтому ядром всякой судебной реформы выступают преобразования суда и процесса, под знаком и во имя которых коренным образом обновляются институты права, изменяются предназначение и деятельность других правоохранительных органов, действующих до суда, для суда и после суда, во исполнение судебных приговоров и решений. При этом основное внимание должно уделяться уголовному правосудию как безальтернативному механизму защиты основных прав и законных интересов гражданина в экстремальной ситуации преступного правонарушения.

Грядущая судебная реформа в РСФСР должна осуществляться комплексно, без хаотической поспешности в законотворчестве, подстегиваемой заинтересованными ведомствами. Ей должна сопутствовать последовательная политическая воля и искреннее желание стоящих у кормила государства Российского деятелей провести начатые преобразования во всей их полноте и нелицеприятности. Главное при этом - тщательное обдумывание, теоретическое обоснование каждого шага, последовательность принимаемых решений.

В Концепции судебной реформы необходимо:

- открыто назвать затруднения, проявившиеся в практике деятельности правоохранительных органов;

- выявить и сформулировать стоящие перед системой юстиции проблемы;

- доказать, что путь эволюционных изменений, отдельных поправок и административного давления неприемлем для искоренения причин кризисных явлений в системе юстиции;

- разработать систему основных, отвечающих внутренней природе юстиции принципов, которыми следует руководствоваться в ходе реформы;

- предложить конкретные правовые и организационные меры по прогрессивному преобразованию правоохранительной системы в целях построения правового государства;

- установить, какие направления судебной реформы прежде всего нуждаются в теоретической поддержке, и определить содержание социального заказа на разработку подходов к решению соответствующих проблем.

Изложенной и принятой Концепции придается значение "пробного камня" для всякого решения, законопроекта, имеющих отношение к реформе суда, порядку производства по уголовным или гражданским делам, изменению задач или полномочий любого правоохранительного органа.



I. КРИЗИС ЮСТИЦИИ



Сейчас уже ясно, пусть и не в полной мере, какое безжалостное и чуждое интересам людей правосудие получили мы в наследство от тоталитарного режима. С определенностью можно сказать, что суд не пользовался властью, а власть бесконтрольно пользовалась судом.

Антидемократический режим, не меняя своей сущности, с одинаковым цинизмом представал перед подданными то в маске народного представительства, то под видом правосудия. Суды, как и вся система юстиции, составляли важный элемент командно - административной системы руководства страной, были проводниками ее воли. Они выступали преимущественно как репрессивный орган, подчас освящая ритуалом судоговорения предрешенную расправу.

Непредубежденному человеку видна цепкость прошлого во всех сферах государственного строительства, не исключая и судоустройства в широком смысле этого слова. Велика инерция, сильна боязнь нового. Период перестройки, к сожалению, не ознаменовался для правоохранительных органов кардинальными переменами, способными переломить застойные тенденции. Предоставленная произволу судьбы юстиция агонизирует, не пользуясь сочувствием общественности и поддержкой государства.

Суды, прокуратура, органы дознания и предварительного следствия все более обнаруживают несостоятельность своих общих усилий по охране законности и правопорядка.

По сообщению министра внутренних дел СССР, 1990 год по количеству совершенных преступлений оказался самым тяжелым за весь послевоенный период. В этом году в РСФСР зарегистрировано 1839451 преступление, что на 13,6% больше, чем в 1989 году. Темп же роста числа совершенных в 1989 году преступлений составил по сравнению с 1988 годом 32,7%. В первом полугодии 1991 года было зарегистрировано 1004571 преступление (прирост к аналогичному периоду предыдущего года - 22,1%.) Наиболее значительный рост наблюдался на протяжении января - июня 1991 года по группе корыстных преступлений, причем количество краж государственного и общественного имущества увеличилось на 57,3%, личного имущества - на 39,5%. Число тяжких преступлений возросло на 9,4% (со 137,3 до 150,3 тысячи).

Одновременно с ростом числа общественно опасных деяний ползет вверх и кривая нераскрытых преступлений: остаток нераскрытых дел составлял в СССР на 1 июля 1990 года 489 тысяч (39% прироста к аналогичному периоду 1989 г.), а затем перешагнул за полумиллионный рубеж. В РСФСР было приостановлено по пункту 3 статьи 195 УПК ввиду неустановления лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых, в 1989 году - 630834 дела, в 1990 году - 793887, в первом полугодии 1991 года - 458033 дела (прирост к аналогичным периодам прошлых лет составил соответственно 105,7%, 25,4%, 38,5%).

Неудивительно, что в СССР ко времени написания настоящей Концепции разрыв между коэффициентами преступности и судимости (соответственно число преступлений и осужденных на 100 тысяч населения) составил 5:2. Иными словами, всего лишь 40% лиц, виновных в совершении преступлений, предстают перед судом и признаются виновными. Если в 1985 году соотношение числа выявленных и осужденных лиц составило 14:10, то в 1989 году уже 2:1, а в 1990 году - 8:5.

Правоохранительные органы, как это подтверждается материалами судебной статистики, работают некачественно.

Так, продолжает ухудшаться раскрываемость преступлений. В первом полугодии 1991 года удельный вес нераскрытых от общего числа завершенных расследованием уголовных дел повысился с 42,1 до 47,7%. Количество выявленных виновников преступлений растет в три раза медленнее, чем показатель преступности.

За период с января 1990 года по июнь 1991 года по определениям судов первой и второй инстанции возвращены для производства дополнительного расследования дела в отношении 81253 человек, что составляет 8,6% от общего числа лиц, привлеченных следователями к уголовной ответственности. Существенно увеличились случаи грубых ошибок расследования, связанных с возбуждением уголовного преследования против невиновных лиц. В результате количество лиц, реабилитированных судами, только в первом полугодии 1991 года составило 1384 человека (прирост к аналогичному периоду прошлого года - 41,8%).

По данным Т.Г. Морщаковой и И.Л. Петрухина, несмотря на то что 81,8% опрошенных народных судей и 94,9% судей вышестоящих судов охарактеризовали уровень следственной работы как посредственный и даже плохой, более трети (36%) нарушений, допущенных на стадии расследования, не выявлены судом первой инстанции или даже повторены в судебном заседании. Не уменьшается число жалоб на приговоры и решения судов. По оценкам экспертов, латентные, то есть невыявленные, ошибки правосудия составляют 40% от учтенных статистикой нарушений. В 1991 году ухудшилось качество рассмотрения уголовных дел в вышестоящих инстанциях: показатели отмены и изменения кассационных определений по сравнению с числом вынесенных возросли с 2,8 до 3,2%, надзорных постановлений - в полтора раза.

Некачественно рассматриваются и гражданские дела. Только в первом полугодии 1991 года в кассационном порядке по делам о восстановлении на работе отменено и изменено 9,8% вынесенных решений, по другим трудовым спорам - 7,6, по искам о выселении - 8,1, по жалобам на неправомерные действия государственных органов и должностных лиц - 7,0% решений.

Значение же даже объективно правильных судебных решений сводится на нет неэффективностью их исполнения - оно не гарантирует ни быстрого и полного восстановления нарушенных прав, ни сдерживания преступного поведения в будущем. Продолжает увеличиваться число исполнительных документов, оконченных судебными исполнителями в сроки, превышающие установленные Инструкцией об исполнительном производстве. В 1991 году судебными исполнителями возмещалось менее трети имущественного ущерба, причиненного преступлениями (по хищениям этот показатель в первые 6 месяцев года составлял 41,9%).

Нельзя сказать, что "милость и правда" царствуют в российских "судебных местах". Граждане долгие годы на собственном опыте убеждались, что оградить свои права и законные интересы с помощью правоохранительных органов так же трудно, как и защититься от самих этих органов, попав в сферу их деятельности. Гласность, приоткрыв завесу "служебных тайн", выставила напоказ язвы судопроизводства: коррупцию, сокрытие преступлений от учета, дутые показатели раскрываемости, почти полное отсутствие оправданий, отработанную технологию добывания лжепризнаний и осуждения невиновных. Пресловутый обвинительный уклон был наглядно зафиксирован в результате изучения 343 уголовных дел, осужденные по которым были в конечном итоге реабилитированы вышестоящими судебными инстанциями: хотя адвокаты в 98% случаев просили оправдать подзащитных, суды вопреки материалам дел постановляли обвинительные приговоры.

Не следует обольщаться достигнутым за последние годы неустойчивым прогрессом. Действительно, количество оправданных судами РСФСР возросло и достигло в 1990 году 1708 человек. Если же сравнить этот показатель с данными о лицах, преданных суду (примерно 540 тысяч человек), то выяснится, что реабилитировано менее одной трети процента (0,32%) граждан, втянутых в машину советской юстиции. Для сравнения стоит отметить, что до революции оправдывался почти каждый третий, привлеченный к суду.

Привычка видеть в правоохранительных органах, в особенности являющихся правопреемниками печально знаменитых ОГПУ - НКВД - МГБ, чуждую и гнетущую силу, неспособность милиции, прокуратуры, суда удовлетворить запросы общества, возлагавшиеся на них надежды породили кризис доверия. По данным ВЦИОМ, в мае 1990 года лишь четверть респондентов считала органы милиции вполне заслуживающими доверия, а 56% из опрошенных отказали им в доверии. Правоохранительные органы пользуются наименьшим доверием народа наряду с комсомолом, министерствами и профсоюзами.

Отечественная юстиция, откликнувшаяся в 1987 - 1988 годах на дозволенные свободы демонстрацией своей независимости, повышением требований к качеству материалов расследования (при росте преступности показатель судимости снижался), не смогла, по-видимому, вынести своего "бесхозяйного" положения. Традиционное давление партийно-советского аппарата ослабло, но правосудие не стало выразителем "интереса права", в растерянности и моральной изоляции по инерции ожидая, какому "праву интереса" придется служить. Исследования Т.В. Козиной выявили, что более четырех пятых опрошенных судей связывают резкое изменение судебной практики с изменением политической ситуации и установок, исходящих от вышестоящих инстанций. Сохраняется опасность, что место "телефонного права" заступит "право мегафонное" или любое другое беззастенчивое "право", что колеблющаяся юстиция, не осознавшая своего истинного предназначения, станет, как то и было, рупором завоевавшей господство политической силы.

Ни судьи, ни работники правоохранительных органов не воспринимают себя как часть корпорации, призванной, несмотря ни на что, утверждать право и закон, что делает подобные опасения обоснованными.

Социологическое исследование профессионального правосознания 590 работников правоохранительных органов Ставропольского края, проведенное Н.Я. Соколовым, показало, что они не склонны руководствоваться собственным правосознанием при обнаружении пробела или неясности в законе: 70% ориентируются на разъяснения руководящих юридических органов, 57 - на сложившуюся практику, 18,5% следуют указаниям непосредственных руководителей. Опрошенные считают, что в их среде наиболее часто встречаются тип "службистов", умело применяющих закон, но не стремящихся к его изменению, и тип "прагматиков", заинтересованных прежде всего в прохождении дела и ориентирующихся на мнения лиц, от которых зависит окончательное решение. Этот факт свидетельствует о низкой самооценке кадров правоохранительных органов, способных быть хорошими исполнителями, но чуждых творчеству из-за отсутствия внутренней свободы. Слишком много стремящихся выполнять функцию, слишком мало способных оставаться личностью, надев мундир. Респонденты отметили и распространенность так называемых "флюгеров", отступающих от требований закона под давлением руководства.

Складывается впечатление, что юстиция заняла круговую оборону: когда надзор вышестоящих инстанций оказывается близоруким, суд покрывает ошибки обвинения, прокурор горой стоит за выводы расследования, а следователь смотрит сквозь пальцы на неправомерные действия оперуполномоченного. Мало кто хочет разрушать иллюзию успешности работы коллег, идти "не в ногу". Отсюда проистекают бесконечные доследования, борьба за стабильность приговора, координационные совещания, стремление к самозасекречиванию.

Система уголовной юстиции не обеспечивает общество необходимой информацией о состоянии преступности и о результатах своей деятельности. В ней не существует органа, который собирал бы такую информацию. Учет всех совершенных преступлений возложен на МВД и не может дать достаточно объективной картины, так как эти же органы отвечают за раскрытие преступлений. Нет никакой специальной службы, осуществляющей статистическую регистрацию преступлений, по которым возбуждаются, ведутся и заканчиваются все уголовные дела. Статистика следственная и судебная вообще не связаны между собой. Истинный объем работы юстиции точно не известен, как и масштабы "невмешательства", бездействия правоохранительных органов в случаях, когда они должны были бы сказать свое слово.

Известно, однако, что правоохранительные органы явно не справляются с выпадающим на их долю фронтом работ. Нагрузка следователей органов внутренних дел составляет в среднем 5,3 дела в месяц, то есть каждый из них оканчивает или приостанавливает примерно по 60 уголовных дел в год. Ежемесячная нагрузка следователей прокуратуры - 1,7 дела. В 1990 году судами РСФСР рассмотрено по первой, второй и надзорной инстанциям более 4 миллионов гражданских и уголовных дел, материалов об административных правонарушениях, а также других материалов. Таким образом, народный судья ежемесячно слушал около 42 дел и материалов, член краевого, областного суда в 1990 году рассмотрел около 176 уголовных и гражданских дел. Среднегодовая нагрузка на одного государственного арбитра составляла в 1990 году 686,2 дела.

Правоохранительные органы и суды, не справляясь с такой нагрузкой, постоянно нарушают процессуальные сроки рассмотрения дел. На протяжении 1990 и первых шести месяцев 1991 года удельный вес уголовных дел, законченных расследованием не вовремя, составлял в российской прокуратуре 29,9%, а в органах внутренних дел - 16,5%. В 1990 году из числа уголовных дел, закончившихся постановлением приговора, 14,8% рассмотрены судами Российской Федерации с нарушением сроков. 9,8% от числа оконченных гражданских дел также находились в производстве судов первой инстанции недопустимо долго. Такое же нарушение допускалось вышестоящими инстанциями примерно по двадцатой части дел.

Несмотря на происшедшее в 1991 году снижение служебной нагрузки судей, продолжалось ухудшение показателей по срокам судебного разбирательства и исполнения судебных решений. При этом нельзя составить правильное представление о значении и причинах имеющейся негативной тенденции, пока отсутствуют какие-либо научно обоснованные расчеты оптимальной загруженности юстиции.

Существенно затрудняет эффективную деятельность правоохранительных органов нехватка кадров. ФРГ, уступающая нам по количеству населения в 4,7 раза, имеет столько же судей. В нашей стране всего лишь 28 тысяч адвокатов на 380 миллионов граждан, тогда как, например, в США - 420 тысяч адвокатов на 250 миллионов населения. Некоторые районы России, простирающиеся на сотни километров, обслуживаются 1 - 2 защитниками. При этом во всех правоохранительных органах сохраняется большое количество вакансий. В РСФСР не укомплектовано, например, около 2 тысяч штатных единиц следователей органов внутренних дел. Только в Москве в январе 1991 года не были заняты 40 должностей народных судей. К моменту написания настоящей Концепции штат народных судов России был укомплектован на 96,7%, а областных и к ним приравненных - на 92,6%.

Тяжелые условия труда - причина "бегства" следователей и судей из правоохранительных органов. За 5 лет (1984 - 1988 годы) только из прокуратуры уволилось около 4 тысяч следователей. В 1980 - 1989 годах за время от выборов до выборов в суды (5 лет) выбывало около половины народных судей. Весной 1989 года заявили о своем отказе от переизбрания на новый срок 20% российских судей. В 1990 году уволились по собственному желанию 11,5% народных и 4,7% вышестоящих судей РСФСР. Служение правосудию становится все менее престижным.

Недостает и народных заседателей. Отмечается стремление руководителей хозрасчетных предприятий, не говоря уже о кооперативах, препятствовать избранию народных заседателей, запрещать уже избранным покидать рабочие места ради участия в судебных процессах. На прошедших в 1990 году выборах избран лишь 81% от требуемой численности народных заседателей; в Москве, Ленинграде, Башкирской республике, Ивановской, Читинской, Ярославской областях - от 50 до 75%. Некоторые районные народные суды Москвы уже исчерпывают "лимит" представителей народа на 1991 год, что может привести к вынужденной приостановке осуществления правосудия.

Положение усугубляется невысоким по сравнению с возлагаемой на них ответственностью заработком сотрудников правоохранительных органов, их жилищными мытарствами. Свыше 4 тысяч следователей Российской Федерации не имеют жилья. Закон СССР от 4 августа 1989 года "О статусе судей в СССР" до сих пор не помог 400 судьям РСФСР обзавестись "благоустроенным жилым помещением в виде отдельной квартиры или дома" через местные Советы народных депутатов. 7 тысяч судей нуждаются в улучшении жилищных условий.

Наконец, показательно положение с материально-техническим обеспечением правоохранительных органов. В настоящее время в РСФСР из 2428 народных судов 984, или 39%, размещены крайне неудовлетворительно. Свыше 300 судов расположены в ветхих, аварийных зданиях. В половине судов республики нет специальных помещений для конвоя и подсудимых. Между тем строительство судебных зданий неуклонно сокращалось: от 468 на протяжении 1971 - 1975 годов до 75 в 1986 - 1990 годах. Обеспеченность оргтехникой для оперативного тиражирования документов не превышает 3%. Судебные экспертизы проводятся медленно, из-за чего затягиваются сроки следствия и время нахождения обвиняемых под стражей до суда.

Нищета юстиции перерастает из проблемы технической в процессуальную. Так, почти половина судей РСФСР из-за отсутствия залов судебного заседания вынуждена рассматривать уголовные и гражданские дела в кабинетах, нарушая принцип гласности. Применяемый способ изготовления протоколов судебного заседания ведет к затягиванию времени нахождения дела в суде первой инстанции, затрудняет принесение замечаний на протокол, а также кассационное обжалование, открывает простор фальсификациям. Из-за того, что даже самый добросовестный секретарь поневоле упускает в рукописном тексте около 50% значимой информации, прозвучавшей в ходе процесса, сводятся на нет гарантии кассационного и надзорного производства. Суды не оснащены диктофонами, видеомагнитофонами, компьютерами. В этих условиях использование для стенографирования процесса системы послогового ввода кажется просто чудом. Всерьез изучается опыт Верховного Суда Грузии по наговариванию текста протокола на магнитную ленту с последующим изготовлением машинописного варианта этого документа.

Люди, работающие в подобных условиях, заслуживают всяческого уважения.

Сказанное не оставляет ни малейших сомнений в том, что система юстиции России переживает жесточайший кризис. Среди его важнейших проявлений:

- неспособность юстиции справиться с возложенными на нее задачами, низкая эффективность ее усилий;

- невысокое качество работы системы правоохранительных органов при их чрезвычайной перегруженности;

- кадровый голод, "бегство" судей и следователей от тягот и лишений юридической службы, непрестижность последней;

- отсутствие сплоченной и независимой судейской корпорации, имеющей вес в государственной деятельности и сознательно реализующей интерес права;

- утрата работниками правоохранительных органов способности оставаться самостоятельной личностью, ориентация их на функционирование, на исполнение навязанной извне воли;

- нищета юстиции, низкий уровень материально-технического обеспечения ее деятельности и социально-бытовых гарантий для ее служителей;

- разлад между обществом и правоохранительными органами, не заслуживающими доверия и неавторитетными в глазах общественного мнения.

Усугубление кризиса юстиции будет иметь тяжелые моральные и политические последствия, подорвет и без того расшатанную веру в серьезность намерений демократического парламента России и способность ее правительства их осуществить.



II. ПРОБЛЕМЫ ЮСТИЦИИ



Сама по себе констатация затруднений, проявляющихся в функционировании системы юстиции и препятствующих ее развитию, недостаточна для реформирования. Нужно выявить и сформулировать проблемы, решение которых позволит устранить недостатки и перекосы, привести правосудие к виду, отвечающему идеалам правового государства. Наличие проблем, которые не могут быть решены в рамках существующих традиций, является доказательством необходимости судебной реформы.

Следует отметить, что природа проблем юстиции различна. Некоторые из них имеют политический характер, но большинство является следствием методологических ошибок, неправильного определения целей, функций, возможностей и задач правоохранительных органов. Негативную роль играют также организационно-управленческие просчеты.



1. Распределение судебной власти между суверенами

(Союз ССР - РСФСР - республики в составе РСФСР)



СССР является одним из немногих федеративных государств, где провозглашен суверенитет субъектов федерации. Особенностью России, в свою очередь, является ее федеративное устройство. В результате на ее территории причудливо пересекаются суверенные права трех уровней: Союза ССР, Российской Федерации и республик в ее составе.

Следовательно, организационно-функциональное построение системы юстиции должно соответствовать государственному устройству РСФСР, положениям не подписанных еще Союзного и Федеративного договоров.

Реально российская система юстиции в настоящем ее виде задумывалась и сохранилась как органическая часть жестко централизованной общесоюзной системы. Верховный Суд СССР сохраняет права разрешать споры о подсудности между судами союзных республик, принимать к своему производству по первой инстанции "дела исключительной важности", осуществлять надзорные полномочия в отношении решений Верховных Судов союзных республик.

Исходя из принципов нынешнего судоустройства РСФСР, очевидно, что статусом федеральных судов пользуются только Конституционный Суд РСФСР, Верховный Суд РСФСР и Высший арбитражный суд РСФСР. Действующее законодательство предоставляет право Верховному Суду РСФСР принимать к своему производству дела "особого общественного значения". Эта широкая формулировка обозначает, в частности, и такие дела, которые связаны с нарушением федеральных законов, с противоречиями между законодательством различных субъектов Федерации, и такие, которые затрагивают интересы различных республик в составе РСФСР. Пока не существует других звеньев федеральной юстиции и соответствующие дела попадают на самую вершину судебной пирамиды, граждане фактически лишены права обращаться за защитой и быть судимыми своими законными судьями.

Отсутствие или "малая пропускная способность" федеральных судов в случаях, когда затронуты интересы различных субъектов Федерации, вынуждает и будет вынуждать к передаче дел из одной республики в другую, то есть решать вопрос подсудности произвольно. Между тем компетентный суд должен определяться законом. Кроме того, передача дел из одной республики в другую способна усугубить межнациональные конфликты.

Положение усложняется еще и пресловутой "войной законов", когда судьи вынуждены совершать политический выбор, решая вопрос о подлежащем применению нормативном акте. При этом нынешнее законодательство не специализирует суды на рассмотрении дел, вытекающих из правоотношений, урегулированных нормативными актами различных суверенов.



2. Идеологизация юстиции



Юстицию никогда не воспринимали как самостоятельную силу, выражающую интерес права. Судя по всему, ей придавалась исключительно ритуальная, декоративная функция. Партийные постановления и руководящие разъяснения высших судебных органов пестрят призывами "усилить борьбу", "создать обстановку нетерпимости", "повысить воспитательное значение процессов".

Идеология правящей партии, запечатленная в законодательстве, продолжает довлеть над правоохранительными органами. Уголовный кодекс РСФСР подтверждает статьями 73 и 101 "международную солидарность трудящихся", статья 1 Гражданского кодекса РСФСР отдает предпочтение социалистической собственности во имя "создания материально-технической базы коммунизма". Ратует за "коммунистическую мораль" и "подготовку детей к активному участию в строительстве коммунистического общества" также и статья 1 Кодекса о браке и семье РСФСР.

Суды вынуждены иметь дело с откровенно политизированным законодательством, содержащим сплошь и рядом не юридические, а в лучшем случае социологические понятия и определения.



3. Искажение природы и целей юстиции



Наибольший вред приносило и приносит приписывание юстиции целей и возможностей, свойственных исполнительным и распорядительным органам. Деятельность прокуратуры и судов рассматривается при таком подходе как одно из средств достижения сиюминутных политических и хозяйственных результатов. Юстиция с этой точки зрения должна быть подчинена злобе дня, вовремя усиливая и ослабляя "хватку" в зависимости от ситуации в обществе и народном хозяйстве.

В общественном сознании прочно укоренилась формула, согласно которой целью системы уголовной юстиции является борьба с преступностью. Еще 4 августа 1989 года Постановление Верховного Совета СССР "О решительном усилении борьбы с преступностью" обязывало следственные органы и суды "с максимальной строгостью" рассматривать случаи совершения преступлений. Представления обыденного сознания, таким образом, становятся во много крат опаснее, если их разделяет законодатель.

Вопреки вульгарным идеям целью уголовной юстиции является не борьба с преступностью, а защита общества от преступлений путем реализации уголовного закона, защита прав и законных интересов граждан, попавших в сферу юстиции (обвиняемых, потерпевших, гражданских истцов, гражданских ответчиков). Под реализацией уголовного закона понимается при этом не только привлечение к уголовной ответственности и назначение наказания, но и отказ от уголовного преследования невиновных. Цели эти достигаются в особом процессуальном порядке, черты которого в меньшей степени зависят от свойств объектов воздействия, нежели правила осуществления управленческой, научной, промышленной и сельскохозяйственной деятельности. "Правила игры", а значит, и возможности юстиции определяются не природными, а общественными законами. Особенностью юстиции является также "штучный" характер ее деятельности, ориентированной на разрешение конкретного конфликта.

Да, система юстиции призвана защищать общество от преступлений. Но преступность - это не их сумма. Криминологические исследования показывают, что состояние, структура и динамика преступности зависят от происходящих в обществе процессов урбанизации, миграции, социальной дифференциации, демографических явлений, - словом, от экономических и социальных условий жизни населения. Усилия одной только юстиции не способны привести к сокращению преступности, но могут обеспечить цивилизованное решение вопроса о виновности отдельного человека в определенном деянии и о причитающемся ему воздаянии. Использование юстиции для "показательного устрашения" безнравственно, поскольку распространенность преступления ничего не прибавляет к степени виновности конкретного лица, преступившего закон.

Неверные цели, поставленные перед юстицией, порождают подтасовку ее сотрудниками, стремящимися оправдать общественные и начальственные ожидания, отчетных данных о своей работе. Происходят искажения статистической отчетности во всех звеньях. Юстиция занимает круговую оборону от разочарованного общества. Оперирование показателем роста преступности для оценки работы юстиции порождает обвинительный уклон, снижает стандарты доказывания, ведет к несправедливому ужесточению наказаний, сближает позиции и негласную солидарность служащих розыска, следствия, прокурорского надзора и правосудия. Лицо не может уповать на контроль последующей инстанции, пока и поскольку она имеет общий интерес с предыдущей.

Ложные представления о собственном назначении дают ядовитые плоды и в профессиональном сознании. Из опрошенных Г.М. Резником 305 судей 40% отвергли сентенцию "лучше оправдать десять виновных, чем осудить одного невиновного", а 80% считают, что нельзя оправдывать в выездном заседании.

Признание за юстицией подлинных целей, отвечающих ее природе и возможностям, необходимо для того, чтобы судебная реформа пошла в правильном направлении, не порождая иллюзорных надежд и не препятствуя раскрытию преимуществ правосудия. Общество может и должно требовать от системы уголовной юстиции обоснованной и справедливой реализации уголовного закона в надлежащем процессуальном порядке, а от гражданской - законного и обоснованного разрешения споров о праве и устранения юридических неопределенностей. Не больше и не меньше.



4. Системные пороки уголовной юстиции



Неумолимая логичность, системность взаимосвязей правоохранительных органов ставит перед нами еще одну проблему: предрешенность пороков организации уголовной юстиции приписанной ей целью. Если целью юстиции провозглашается борьба с преступностью, то на первый по значению план должны выходить ближайшие к "переднему краю" правоохранительные органы, а роль последующих "эшелонов" не может не стать второстепенной и даже третьестепенной.

Сложилась практика, когда преступления (особенно хозяйственные) фактически раскрывают оперативные службы до возбуждения уголовного дела. Ответственность за раскрытие преступлений несут оперативные службы МВД - уголовный розыск, подразделения по борьбе с хищениями и другими правонарушениями. Работники этих служб оказывают давление на следователя, поскольку они состоят в одном с ним управлении (отделе) внутренних дел и подчинены одному начальнику. Нередко следователю предлагают доказывать лишь ту версию, которая возникла при проведении негласной работы. Ему показывают оперативные материалы, привлекают к тайным операциям. Нередко его вынуждают принять поспешное решение о привлечении лица в качестве обвиняемого и об избрании меры пресечения.

Именно работа милиции по выявлению преступлений и преступников, ярче всего проявляющаяся в задержании подозреваемых, непосредственно воспринимается как борьба с преступностью, то есть наиболее полно отвечает ложным ожиданиям общества. Суд же лишь разрушает картину успеха. Поэтому обыденное сознание, а также многие сотрудники оперативных служб, следственных подразделений полагают, что суд не должен им мешать. Суд обвиняют в потакании преступникам, если он с "излишней критичностью" относится к достоверности улик. Падение до неразличимых величин показателя оправдательных приговоров весьма характерно. Суд превращается в придаток милиции и прокуратуры, обслуживает их.

До сих пор не проведена четкая грань между процессуальной и непроцессуальной деятельностью: Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР использует многочисленные административные процедуры (особенно в главе о возбуждении уголовных дел); одинаковое юридическое значение придается дознанию, следствию и протокольной форме досудебной подготовки материалов; начальник следственного отдела, то есть административный руководитель, наделен процессуальными функциями.

Наряду с умалением роли суда и перенесением центра тяжести на непроцессуальную деятельность ошибкой, нуждающейся в исправлении, является возложение на различные органы уголовной юстиции общих задач.

В силу статьи 3 УПК РСФСР суд, прокурор, следователь и орган дознания в равной степени обязаны возбудить уголовное дело в каждом случае обнаружения признаков преступления, принять все предусмотренные законом меры к установлению события преступления, лиц, виновных в совершении преступления, к их наказанию. Все уголовное судопроизводство подчинено задаче быстрого и полного раскрытия преступлений, изобличения виновных (статья 2 УПК РСФСР). Между тем не вызывает сомнений, что суд, стремясь изобличить преступника и привести в движение механизм уголовного преследования, теряет качество объективности, оказывается "в одной упряжке" с прокурором, следователем и органом дознания.

Практически законодательство во многих случаях отрицает функциональную дифференциацию внутри системы уголовной юстиции, что противоречит требованиям теории организации. Иногда это бывает выражено не только в общности задач, но и получается вследствие соединения в лице одного субъекта различных по юридической природе видов деятельности. Например, суд, принимая подготовленные в протокольной форме материалы, возбуждает уголовное дело, формулирует обвинение, привлекает в качестве обвиняемого и предает суду. Прокурор сочетает в своей деятельности надзор за расследованием, процессуальное (в отношении следователей прокуратуры - и административное) руководство следствием, а при желании - и непосредственную расследовательскую деятельность. Сотрудники уголовного розыска выступают и как лица, производящие дознание, и как исполнители негласной оперативно-розыскной работы.

В итоге должностное лицо, персонифицирующее разные виды деятельности, либо подчиняет всю свою работу задачам одной из них, либо не в силах осуществить выбор между равно влекущими предметами, не делает хорошо ни того ни другого.

В особенности нетерпимо, когда тот или иной из органов, ведущих процесс, вынужден прямо или косвенно оценивать результаты собственной деятельности, как, например, происходит со следователем, разрешающим ходатайства защиты о дополнении расследования новыми материалами.

Совпадение задач у органов, выполняющих функцию обвинения, и суда, призванного разрешить дело по существу, ошибочное определение целей юстиции предопределяют карательный уклон в деятельности правоохранительных органов, инквизиционный характер судопроизводства, в котором нет реальной силы, противостоящей обвинению.



5. Зависимое положение суда и должностных лиц юстиции



Призванный занимать центральное место в системе юстиции, суд продолжает находиться в зависимости от внешних воздействий. Собственно говоря, если его назначение видели в борьбе с преступностью, если эта ошибочная точка зрения завоевала приверженцев среди самих вершителей правосудия, суд не мог быть независимым и не нуждался в свободе, ибо, с одной стороны, не имел в виду собственных истинных целей, а с другой - послушностью начальственной воле подавлял комплекс собственной вины перед директивными органами за постоянные поражения в "битве с уголовщиной".

До недавнего времени причину неправого суда видели во вторжении, беспардонном или завуалированном, партийных или советских властей в сферу юстиции. Как показывает социологическое исследование, проведенное ИГП АН СССР, четверть судей из 736 опрошенных подвергались незаконным посторонним влияниям. По данным ВНИИ советского законодательства, в 1990 году число таких судей превысило треть.

Теперь появились новые формы вмешательства в отправление правосудия: блокирование зданий судов, проведение демонстраций и митингов с выдвижением адресованных судам требований, истребование дел народными депутатами всех уровней и их указания судьям о том или ином разрешении этих дел, тенденциозный подбор кандидатов на судебные должности по политическим мотивам, запросы депутатов в прокуратуру и органы внутренних дел о репутации избираемых судей. Кстати, фактически был упрощен порядок отзыва народных судей. Судьи по-прежнему зависимы от местной власти, которая обеспечивает суды помещениями, топливом, транспортом, а их работников - квартирами, телефонами, путевками, продовольственными заказами.

Не были затронуты многие прежние каналы зависимости. Хотя организационное руководство судами со стороны Министерства юстиции СССР и его органов заменено организационным обеспечением деятельности судов (статья 22 Основ законодательства о судоустройстве Союза ССР и союзных республик) и органы юстиции лишились права проводить проверки в судах, заслушивать председателей судов, обобщать судебную практику, они не утратили всех рычагов власти. Это и подбор судебных кадров, и их подготовка, и внесение в Советы народных депутатов предложений по вопросам организации судов, и ведение судебной статистики, и материально-техническое обеспечение судов.

Судебный надзор не является единственной формой контроля в судопроизводстве, поскольку сохраняется еще непроцессуальное руководство нижестоящими судами. Судьи, рассматривающие дела, обращаются за советами к членам судов, курирующим органы правосудия, расположенные на определенной территории, докладывающим кассационные жалобы и протесты на их приговоры и решения. Широко распространены случаи критики членами вышестоящих судов приговоров и решений по отдельным делам до их пересмотра в установленном процессуальном порядке.

Совершенно недопустима и обратная зависимость: куратор из вышестоящего суда несет ответственность за ошибки, допускаемые опекаемыми им народными судьями. Такой куратор охотно закрывает глаза на просчеты подопечных, когда исполняет обязанности докладчика в кассационной инстанции. Интересно, что кассационная инстанция оказывается ненадежным фильтром, поскольку выявляла примерно столько же неправосудных судебных решений, сколько и надзорные инстанции. Лишь в 1990 и 1991 годах основная масса (примерно две трети) судебных ошибок начала исправляться в кассационном порядке, до вступления приговоров в законную силу.

Как это ни парадоксально звучит, но принцип ответственности судей за собственные решения играет скорее негативную роль. Разумеется, речь не идет о случаях грубой небрежности и преступного умысла. Но начальственная критика за допущенную ошибку или даже простое взятие на учет добросовестных заблуждений судьи или случаев несовпадения его позиции с мнением вышестоящей инстанции отнюдь не способствуют его раскрепощенности. Опасаясь последствий свободно выраженного внутреннего убеждения, судья начинает ориентироваться на позицию кассационных и надзорных инстанций, то есть утрачивает самостоятельность.

Не обеспечена и процессуальная самостоятельность следователя, не говоря уже о других лицах, выполняющих процессуальные функции. Известно, что самостоятельность следователя и его личная ответственность за проведение следствия должны отличать следователя от чиновника администрации - они являются необходимыми условиями успешности и законности расследования дела. Провозглашенная законом процессуальная самостоятельность следователя является декларацией, лишенной реальных гарантий. Закон одновременно предусматривает право прокурора давать следователю указания по любым вопросам расследования. Эти указания являются обязательными. Только в некоторых случаях следователь вправе не согласиться с ними и представить дело вышестоящему прокурору, который поручает расследование другому следователю или отменяет указания. Но прокурор, дающий следователю указания, - его руководитель по должности. Так как от него зависят аттестация следователя прокуратуры, его продвижение по службе, решение вопросов о предоставлении ему жилья, отпусков и т.п., конфликты между ними крайне редки.

Со следователем же органов внутренних дел прокурор в непосредственные процессуальные отношения обычно не вступает, давая указания начальнику следственного отдела, который переадресовывает их следователю от своего имени. Следователи РОВД (РУВД) находятся в двойном подчинении: начальнику следственного отдела областного (краевого) УВД и начальнику РОВД (РУВД), при котором состоят. Выглядит парадоксально, что такой следователь может давать поручения и указания по уголовным делам своему непосредственному начальнику, возглавляющему орган дознания и обязанному содействовать следователю. Понятно, что эта норма процессуального закона на практике не реализуется. Сложные связи министра или начальника органа внутренних дел с подчиненными оперативными службами, а равно внешние связи с другими министерствами, учреждениями и организациями, представленными своими руководителями в исполнительном органе Совета народных депутатов или Совете Министров, зависимость от депутатов разных уровней - все это неизбежно дает повод для повседневного незаконного вмешательства в следственную работу, не оставляя места для процессуальной самостоятельности следователя.

Следователь прокуратуры, по сути, не может быть никем иным, кроме как вспомогательным работником при прокуроре, обязанным способствовать последнему в обосновании обвинения. Статус следователя органа внутренних дел еще более низок: он - заложник оперативных служб. При таком положении нельзя обеспечить ни качество расследования, ни надзор за его законностью.

Не решив проблем независимости суда и самостоятельности сотрудников правоохранительных органов при выполнении ими процессуальных функций, нельзя рассчитывать на успешность судебной реформы. Юстиция не может быть прислужницей администрации.



6. Ориентация на интересы государства

и негуманность юстиции



Длительное время государство оставалось враждебной силой по отношению к гражданскому обществу и личности. Для современной юстиции характерны преувеличенная забота об интересах государства в ущерб другим субъектам правоотношений, подмена общественных и частных начал государственными. Государство оказывается на земле тем же, что и Бог на небе: создателем заповедей, всепроникающим куратором, всеведущим вершителем судеб.

Суд был и остается чисто государственным органом правосудия, чья сущность слегка закамуфлирована безмолвствующими народными заседателями. В государственных "судебных местах" не обеспечена общественная функция правосудия - оно оказалось в безраздельной власти государства. Народному правосознанию нет места в судебных залах. Третейское производство также не получило должного развития.

Государство объявляет сферой публичного интереса и, следовательно, применения властных начал области, традиционно считавшиеся частным делом граждан. Поэтому, например, расширительно толкуется понятие "сделка, заведомо противная интересам государства и общества"; органы власти могут вмешиваться в семейную жизнь, заглядывать без достаточных к тому оснований в карман обывателю посредством истребования деклараций; уголовное законодательство преследует ненасильственный гомосексуализм, а также потребление наркотических средств без рецепта врача. Стремление охватить своим влиянием все и вся очевидно.

Пора от слов об экономии мер уголовной репрессии перейти к делу. По данным 1990 года, РСФСР занимает первое место среди прочих союзных республик по коэффициенту судимости: 465 человек на 100 тысяч населения. Уголовный кодекс России переполнен деяниями, не являющимися по своей природе преступными. Подавляющее большинство внесенных в него изменений направлено на расширение сферы действия уголовных законов или усиление наказаний. Ряд негуманных, нарушающих права собственника норм содержит и ГК РСФСР (статьи 141 - 143, 150 и другие). Правоохранительные органы вынуждены исполнять такие законы.

Советский уголовный процесс на первый взгляд относится к категории континентального, или смешанного, то есть организованного инквизиционно на предварительных стадиях и содержащего элементы состязательности в суде. Реально же и следователь, и прокурор, и даже в какой-то мере суд выполняют функцию обвинения. Суд, например, вправе возбудить уголовное дело, при протокольной форме досудебной подготовки материалов он формулирует обвинение, во всех случаях он предает обвиняемого суду, оглашает обвинительное заключение; как правило, первым допрашивает подсудимого и свидетелей; суд может вынести обвинительный приговор, несмотря на отказ прокурора от обвинения.

Судебное производство и перспектива сотрудничества с правоохранительными органами вызывают у населения не самые положительные эмоции. Мы не имеем суда, доступного населению, пользующегося его доверием и уважением. Суд над человеком должен быть заменен судом для человека.

Не обеспечено в полной мере право каждого на судебную защиту от незаконных действий государственной администрации, общественных организаций, должностных лиц. Сохраняются изъятия из предусмотренной во Всеобщей декларации прав человека принципиальной возможности "эффективной защиты перед национальными судами" любого нарушенного права, так как закон может установить иной, не судебный порядок защиты прав.

Наше правосудие неперсоницифировано - служитель юстиции предстает не в личном качестве, а как заменимый типовой механизм. Поэтому, хотя об этом и молчат, современная юстиция негуманна и по отношению к собственным служителям.



7. Кадровый и ресурсный голод



О нехватке квалифицированных кадров работников правоохранительных органов многое уже говорилось. Проблема состоит в том, чтобы обеспечить пополнение органов дознания, следствия, прокуратуры и суда, преодолеть дефицит правовой помощи населению.

Не менее важно сформировать особое самосознание судей, отличное от чиновничьего настроя на составление приглаженных бумаг и угождение вышестоящим. Служение юстиции не должно подменяться для судей рутинной службой по судебному ведомству. Иными словами, речь идет не только о формировании достаточного судейского корпуса, но и о культивировании его корпоративной этики.

Финансовое и материально-техническое обеспечение правоохранительной деятельности должно быть приведено в соответствие с объемом и характером работы. Необходимо освобождение должностных лиц юстиции от рутинной деятельности. Нельзя допустить отставания в оснащенности правоохранительных органов техникой и интеллектуальной продукцией - компьютерными программами, методическими материалами, информационными технологиями.

Не имеют своего стройного организационного оформления службы, обеспечивающие применение специальных познаний в деятельности уголовной юстиции. Экспертные учреждений находятся в ведении МВД, КГБ, министерств юстиции и порою идут на поводу интересов своих "хозяев". Они ощущают постоянный недостаток в кадрах и технике, неповоротливы. Чрезмерная длительность проведения криминалистических и ряда других судебных экспертиз объясняется нередко тем, что экспертные учреждения в первую очередь проводят исследования по хозяйственным договорам с другими организациями, предприятиями, а потом уже - по постановлениям лиц, производящих дознание, и следователей. В конечном счете состояние экспертной деятельности и ее качество не удовлетворяют потребностей юстиции.

Наконец, занятые латанием дыр, мы не знаем, сколько материала понадобится израсходовать на новое готовое платье: не разработаны научно обоснованные нормы нагрузки для судей и следователей, не выявлены потребности в технике, отсутствуют расчеты потребной инфраструктуры юстиции.



8. "Кривое зеркало" статистики



Много вреда приносят как недостоверность судебной статистики, так и то значение, которое ей придают.

Больным вопросом является регистрация преступлений. При проведении прокурорских проверок выявляются ежегодно десятки тысяч случаев сокрытия преступлений от учета. Поскольку учет и регистрация преступлений ведется МВД, то есть органом, ответственным за раскрытие преступлений, понятно стремление уклониться от правдивого отражения поступающей информации: чем больше зафиксировано преступных деяний, тем больше предстоит их раскрывать. Отсюда и нежелание возбуждать дела, и сетование на ненужную "бумажную" работу по оформлению отказов в возбуждении уголовных дел.

Существующие способы учета преступлений не отражают реальной картины преступности. Отсутствуют необходимые данные и критерии оценки объема и качества работы юстиции. Например, не проводится различия между уголовными делами по их трудоемкости. Высокопрофессиональная работа по многотомному уголовному делу фактически приравнивается к раскрытию преступления, совершенного в условиях очевидности. Прекращенные по нереабилитирующим основаниям дела завышают показатель раскрываемости. Отсюда - сильное стремление добиться самооговора в обмен на обещание передать материал в товарищеский суд или для применения мер административного воздействия.

Использование "лукавых цифр" ради того, чтобы сегодня выглядеть лучше, чем в предыдущем отчетном периоде, загоняет болезнь вглубь, с неизбежностью влечет за собой падение профессионализма работников правоохранительных органов. Между тем отчитываться за успехи в борьбе с преступностью с помощью статистических показателей вообще нельзя - ни число преступлений, ни число расследованных дел и вынесенных приговоров не свидетельствуют о качестве работы уголовной юстиции. Рост или снижение уровня преступности - результат действия сложной совокупности социально-экономических, идеологических и многих других причин, устранение которых не зависит от следствия или суда.

Тем более нелепо оценивать статистически работу конкретного сотрудника правоохранительных органов. Нельзя ставить в вину следователю "напрасное" возбуждение, а затем прекращение уголовных дел. Если возбуждение дела было предпринято при наличии законных поводов и оснований, а затем было установлено наличие обстоятельств, влекущих его прекращение, оснований для негативной оценки работы нет. Необходимо индивидуально оценивать также каждый случай оправдания подсудимого, прекращения дела судом, возвращения его для производства дополнительного расследования.

Стремление "наладить учет и контроль" там, где происходят явления, недоступные количественной оценке, где проявляется свободная воля личности и реализуются дискреционные полномочия, где приходится идти непроторенной дорогой в постижении истины, а в особенности желание раздавать награды и наказания в зависимости от показаний "счетчика", - тупиковый путь. Попытки перенесения центра тяжести с одного статистического показателя на другой приводят к ответной реакции системы, выражающейся в перераспределении искажений, вносимых в отчетные документы. Варьирование статистическими показателями и придание то одному из них, то другому ведущего значения для судеб и карьеры судей, прокуроров, оперуполномоченных и следователей порождает лишь все более изощренные манипуляции. Например, с некоторых пор уголовное дело считается раскрытым не с момента задержания подозреваемого, а при направлении дела в суд. Поднаторевшие органы дознания начинают зарабатывать "палочки" в статотчетности за счет прекращения дел по нереабилитирующим основаниям и отказов в их возбуждении со ссылкой на статью 10 УПК РСФСР. Хлопот меньше, а дело все равно "раскрыто", виновный изобличен, хотя и не признан таковым судом.

Проблемы уголовной юстиции должны быть преобразованы в конкретные задачи, решение которых и будет составлять содержание судебной реформы.



III. НЕОБХОДИМОСТЬ СУДЕБНОЙ РЕФОРМЫ И ЕЕ ОСНОВНЫЕ ЗАДАЧИ



Глубина, распространенность и всеохватность кризиса юстиции, влияющего на результаты ее деятельности, затронувшего ее кадры, ее идеологические, организационные и материально-технические основы, сам характер проблем, с которыми сталкиваются правоохранительные органы, с очевидностью доказывают необходимость и даже неизбежность судебной реформы в РСФСР. Но нельзя отмахнуться и от позиции людей, уповающих на локальные "улучшения и совершенствования". Концепция не станет научной, пока не будет опровергнута возможность эволюционного пути.

Достаточно распространено мнение, что "устранение социальных болезней застойного периода" явится само по себе важнейшим шагом по пути улучшения работы суда и правоохранительных органов. Многие предложения, направленные, на первый взгляд, на реализацию судебной реформы, не затрагивают сложившихся в области судопроизводства структур и процедур. Сторонники таких предложений полагают, что не следует излишне драматизировать ситуацию, что ломка действующей системы может повлечь за собой негативные последствия. Они уверены, что стоит только повысить требовательность к кадрам правоохранительных органов, провести с ними воспитательную работу и наладить их тщательный подбор - и это незамедлительно приведет к позитивным результатам.

Методологическая несостоятельность таких аргументов легко может быть продемонстрирована.

Во-первых, действительно неизбежны некоторые трудности реформы и более или менее продолжительный период "привыкания" к новым правоотношениям. Однако концепция преобразований лишь обосновывает желаемую модель юстиции, а смягчение негативного побочного эффекта - это вопрос не содержания, а тактики реформы, этапности в ее проведении.

Во-вторых, всяких призывов и мелких улучшений было достаточно и раньше. Логично предположить, что они будут столь же неэффективны и в дальнейшем. Наивно, например, думать, будто "расширенная коллегия народных заседателей" повысит качество судебных решений. До тех пор, пока сохранится суд шеффенов, предполагающий совместное совещание и голосование судьи - профессионала и простых граждан, пока стандарты кассационной инстанции будут определяющими для судьи, ответственного за окончательное решение, механическое увеличение голов, кивающих в такт словам председательствующего, ничего не даст.

Столь же безрезультатным, если исключить пропагандистский эффект, оказывается на поверку увеличение срока полномочий судей с 5 до 10 лет, в особенности при сохранении института их отзыва. Для достижения подлинной независимости важно, может ли в принципе судья быть смещен. Утвердительный ответ на этот вопрос равносилен признанию, что новелла была декоративной.

В-третьих, вера в развитие служащих юстиции под влиянием проповедей и ужесточения с них спроса необоснованна. Носители государственных функций включены в определенный механизм, который формирует их поведение. В конечном счете важно, в какую именно систему отношений они включены. Если строго взыскивать с прокурора за каждый случай оправдания подсудимого, автоматически выйдет, что он вместо предписанной ему борьбы за то, чтобы ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности и осужден, сделает все возможное, чтобы всякий привлеченный к уголовной ответственности был признан виновным. Исследование ИГП АН СССР показало, что прокурор, обязанный по закону отказаться от обвинения, когда материалы судебного следствия не подтверждают виновности подсудимого, в 95% таких случаев требует его наказания.

Нет лучшего способа изменить в позитивную сторону поведение людей, чем сделать человечными процедуры и условия их деятельности. Творцы судебной реформы 1864 года и все российское общество были свидетелями появления на судебном поприще блестящих, талантливых юристов, востребованных и воспитанных новой юстицией. Долго же пришлось бы ждать, пока "дьяки, в приказах поседелые" улучшат негласное, канцелярское судопроизводство и превратят его в идеал демократизма и справедливости.

Нельзя надеяться на зорких и честных оперативников, добросовестных и проницательных следователей, справедливых и гуманных судей - такие качества рождает в специалистах не воспитательная работа и даже не подбор лучших. "Подобрать" можно квалифицированных, вырастить можно знающих - дальнейшее зависит от назначения и порядка деятельности. Не личности служат гарантами законности, а законы устанавливают гарантии от произвола и недобросовестности личностей.

В-четвертых, следует исключить из научной дискуссии риторические приемы, игру на "любви к отеческим гробам" в качестве аргументов в пользу того или другого решения.

Россия вынуждена начать и провести судебную реформу прежде всего потому, что меняется место и роль государства в жизни республики: из политического оно становится правовым. Преобразование организации управления государством на принципах разделения властей требует оформления правосудия в самостоятельную ветвь власти, создания системы взаимных сдержек и противовесов. Очевидно, что эта цель не может быть достигнута одним лишь количественным наращиванием корпуса следователей, прокуроров и судей, мобилизацией ресурсов, эпизодическими и разрозненными поправками законодательства, поскольку речь идет об изменении роли юстиции.

Со дня провозглашения Декларации о государственном суверенитете РСФСР изменились, приближаясь к мировой практике, ценности, признанные и защищаемые государством, доктрина взаимоотношений государства и личности. Правосудие становится ареной диалога между ними о праве.

К сожалению, непоследовательность проводимых Союзом ССР реформ не оставляет надежд, даже если бы они и были возможны политически, на "дарование свыше" демократического судоустройства и судопроизводства. Одним из благоприобретенных свойств отечественной государственности была способность к мимикрии. Демократические принципы всегда декларировались, но редко были достаточно гарантированы, а чаще всего сводились на нет механизмом их реализации. В этом направлении действовали и политические, и социальные, и законодательные, и организационные факторы. Нечто подобное наблюдается и теперь.

Как известно, начало судебной реформы было объявлено на общесоюзном уровне резолюцией XIX Всесоюзной конференции КПСС (1988 год). Проводится она довольно робко, непоследовательно. Основы законодательства о судоустройстве Союза ССР и союзных республик, принятые 13 ноября 1989 года, оставили судебную организацию без изменений. Закон СССР от 4 августа 1989 года "О статусе судей в СССР" и некоторые другие союзные законы хотя и способствовали укреплению независимости судей, однако в полной мере ее не обеспечили. Ныне действующий вариант Закона СССР "О порядке обжалования в суд неправомерных действий органов государственного управления и должностных лиц, ущемляющих права граждан" (от 2 ноября 1989 года, взамен принятых 30 июня и 20 октября 1987 года вариантов) хотя и признал в конце концов право гражданина на обжалование в суд неправомерных действий коллегиальных органов управления, но запретил оспаривать акты нормативного характера и ввел в качестве обязательного условия допустимости судебного обжалования предварительное обращение "по команде". Конечно, получить подобные законы - это лучше, чем не добиться ничего, но для устройства правосудия на демократических началах этого явно недостаточно.

По-видимому, никто, кроме парламента и правительства России, не заинтересован в преобразовании системы юстиции на территории РСФСР и не будет способен провести его.

Реформа должна быть комплексной, то есть охватывающей вопросы судоустройства, организации и деятельности правоохранительных органов, включая органы дознания и предварительного следствия, прокуратуру, адвокатуру; касающейся основных принципов и норм судопроизводства; определяющей требования к отраслям материального права, применяемого судами. Предстоит учесть принципы системной организации и опыт зарубежных стран. Стремление к демократизму должно сочетаться с научной обоснованностью реформы. Необходимо исходить во всех принимаемых решениях и проводимых мероприятиях из внутренней природы правосудия, суда и других составляющих объект реформы элементов.

Судебная реформа состоится, если концептуально будут решены следующие основные задачи:

- получит правовую защиту суверенитет Российской Федерации в части осуществления правосудия в соответствии с собственными материальными и процессуальными законами;

- назначение суда будет определено и задачи перед ним поставлены в соответствии с возможностями и истинной природой правосудия, юстиция из карательной превратится в правоохранительную;

- законодатель гарантирует в сфере юстиции защиту основных прав и свобод человека;

- судебная власть утвердится в государственном механизме как влиятельная сила, независимая от законодательной и исполнительной властей;

- удастся обеспечить верховенство суда в правоохранительной деятельности, примат юстиции над администрацией;

- будет ликвидирована идеологизация правоохранительной деятельности и ее ориентация на предпочтительную защиту публичного интереса;

- в уголовном и гражданском судопроизводстве будут последовательно проведены демократические принципы;

- станет доступной и достоверной информация о деятельности правоохранительных органов и судебно-правовая статистика;

- возникнут предпосылки для превращения чиновника юстиции из функционера в личность с независимым правовым и социальным статусом, а также для образования судейской корпорации;

- повысится престижность работы в правоохранительных органах;

- будет налажено ресурсное обеспечение правоохранительных органов.



IV. ОСНОВНЫЕ ИДЕИ И МЕРОПРИЯТИЯ СУДЕБНОЙ РЕФОРМЫ



Вниманию народных депутатов РСФСР предлагаются конкретные идеи по решению задач судебной реформы. Перечень намечаемых мероприятий, возможно, будет изменен, дополнен по мере продвижения реформы, но критерием правильности предпринимаемых шагов должно остаться изложенное выше видение проблем российской юстиции.

Необходимо подчеркнуть, что предложения о реформировании прокуратуры, адвокатуры и других правоохранительных органов продиктованы исключительно интересами судебной реформы. Эта позиция не позволяет претендовать на всеобъемлющий характер высказываемых предложений. Концепция избегает также излишней детализации при описании судоустройства и юридического процесса в пореформенных органах, ограничиваясь только действительно важными и новыми положениями.

Поскольку выше даны достаточные пояснения относительно причин кризисных явлений в системе юстиции и стоящих перед нею проблем, предложения формулируются кратко, без повторения уже приводившихся обоснований.



1. Реформа законодательства



1) Источники права



Следуя отечественной традиции, мы признаем важнейшим, хотя и не единственным, источником права на территории РСФСР внутригосударственный закон в широком смысле этого понятия. При этом все вопросы, затрагивающие права граждан, должны быть урегулированы законом в узком смысле этого слова - то есть актом, принятым Верховным Советом РСФСР или Съездом народных депутатов РСФСР в надлежащем порядке. Бесспорна необходимость формального отграничения конституционных норм от всех прочих, в частности, путем сохранения порядка, при котором последние отменяются и вводятся квалифицированным большинством парламентариев.

Источниками права на территории РСФСР признаются также международные и межреспубликанские договоры, являющиеся правом страны независимо от их трансформации во внутригосударственные нормы.



2) Верховенство права



На территории РСФСР устанавливается высшая юридическая сила ее Конституции, которая должна быть приведена в соответствие с Союзным и Федеративным договорами, международными обязательствами СССР и РСФСР.

Предполагается, что Союзный и Федеративный договоры действуют непосредственно, что дает возможность применять их нормы при разрешении конкретных споров и принятии юридических актов.

Применительно к обычному законодательству действует примат международного права, в особенности его общепризнанных принципов (ius cogens).

Обычные законы СССР верховенствуют на территории РСФСР, когда они приняты по вопросам, переданным Российской Федерацией в исключительное ведение Союза, в других же случаях - поскольку они одобрены или инкорпорированы в законодательство РСФСР либо в установленный срок не опротестованы ею. Законы РСФСР, кроме случаев, когда они изданы с превышением полномочий, обладают на всей территории РСФСР высшей юридической силой по отношению к нормативным актам республик в составе РСФСР. Законодательные акты республик в составе РСФСР обладают верховенством на всей их территории по вопросам, отнесенным к исключительному ведению республик.

Существенно, что уровень прав и свобод, предусмотренный общесоюзными законами и законами Российской Федерации, не может быть снижен в законах республик, подписавших Союзный и Федеративный договоры.



3) Разграничение полномочий в области регулирования судоустройства и судопроизводства



Конституция РСФСР определяет основные принципы организации и функционирования судебной власти - единые для Российской Федерации и республик в ее составе. Их соблюдение обязательно при формировании судебной системы субъектов Федерации, но при этом формы их реализации оставляются на усмотрение самих республик. Например, необходимо обеспечить право каждого гражданина на обжалование состоявшегося по его делу решения. Республика в составе РСФСР может сохранить ныне существующую модель, когда одно звено судебной системы по некоторым делам выступало судом первой, а по другим - второй инстанции, может воспринять англосаксонскую модель отделения trial courts от courts of appeal (т.е. судов первой инстанции от апелляционных судов) либо, сохранив у себя лишь первую инстанцию, может добровольно передать функции проверки состоявшихся приговоров и решений федеральным окружным судам.

Естественно, Конституция РСФСР не затронет детально судебную систему республик. Субъекты Федерации будут уполномочены установить ее самостоятельно, но без права формировать чрезвычайные суды и суды ad hoc ("для данного случая", то есть специальные присутствия для конкретных лиц или дел).

В Законе РСФСР "О судоустройстве РСФСР" должны быть предусмотрены такие параметры судебной системы республик, которые могут обеспечить равное во всех республиках право граждан на судебную защиту, а также самостоятельность судебной власти субъектов Федерации. Федеральным законом устанавливаются: минимальное число звеньев судебной системы и минимально необходимые виды специализированных судов, требования, предъявляемые к кандидатам в судьи, порядок проверки их профессиональной пригодности и назначения на судейские должности, основания и порядок освобождения от должности, иные вопросы судейского статуса и гарантий независимости юстиции, единые минимальные нормы ресурсного обеспечения судебной деятельности. К исключительной компетенции Федерации должно быть отнесено также принятие основ процессуального законодательства, которые излагаются в виде отдельного документа или, что предпочтительнее, инкорпорируются в соответствующие кодексы РСФСР.

Следует особо подчеркнуть, что для процессуальных норм в значительно меньшей степени обоснованы различия и многовариантность, чем для правил судоустройства и материального права. Последние продиктованы во многом политическими соображениями и отчасти национальными традициями. Процесс же должен обеспечить, с одной стороны, высокие и равные гарантии прав граждан, а с другой - выразить общие для всех людей требования к методам ретроспективного познания событий прошлого применительно к преступлениям, сделкам и т.п. Единство судопроизводства обусловлено интересами демократии и предопределено гносеологическими закономерностями.

К федеральным основам процессуального законодательства во всяком случае должны быть отнесены вопросы общей его части: основные принципы, стороны, доказательственное право, меры процессуального принуждения, а также регламентация производства в суде присяжных.

Издаются Уголовно-процессуальный и Гражданский процессуальный кодексы РСФСР, состоящие из обязательной для республик части ("основы") и факультативных положений. Субъектам Федерации могут быть предложены несколько вариантов подхода к процессуальному регулированию судебной деятельности:

- принять собственные УПК и ГПК, повторив и конкретизировав в них нормы федеральных основ процессуального законодательства;

- признать действие УПК РСФСР и ГПК РСФСР на территории республики в полном объеме;

- признать действие УПК РСФСР и ГПК РСФСР на территории республики с купюрами и дополнениями, не меняющими строение федеральных законов, нумерацию их статей.

Аналогичный подход может быть распространен и на уголовное законодательство. При этом из уважения к национальным, культурным и религиозным особенностям республик в составе РСФСР им следует делегировать также право уточнять санкции уголовно-правовых норм при сохранении в неизменности их диспозиций.

Уже сегодня, до разработки и принятия новых нормативных актов можно и нужно внести изменения и дополнения в устаревший Закон РСФСР "О судоустройстве РСФСР", а также в Уголовный кодекс РСФСР. Ряд деяний, считающихся преступными, должен быть декриминализирован немедленно (мелкое хищение государственного имущества, потребление наркотических средств без назначения врача, ненасильственный гомосексуализм и другие).



4) Судебный контроль за содержанием закона



Установление верховенства Конституции РСФСР над обычными законами, а последних - над прочими нормативными актами, определение правил подчиненности нормативных актов при избрании нормы, обладающей преимущественной силой и подлежащей применению, не означает еще установления верховенства права. В советской юриспруденции господствовало нормативистское определение права, стиравшее всякие различия между ним и государственным законом. Большевики небезосновательно считали декрет средством политики, оставляя за бортом его значение как выразителя общечеловеческих ценностей. Но право представляет собой нечто большее, чем закон.

Уважение к закону и неукоснительное следование ему не исключает необходимости создать в процессе судебной реформы механизмы, с одной стороны, предотвращающие возможность применения неправовых, тем более преступных, законов, а с другой - сдерживающие карающую силу санкций в конкретных нетипичных случаях. Законодатель должен примириться с тем, что его установления будут проверяться на справедливость на двух уровнях: абстрактном (в сфере законотворчества) и конкретном (в момент приложения нормы к фрагменту живой жизни).

Абстрактный контроль сконцентрируется преимущественно в Конституционном Суде РСФСР. Конкретный контроль является неотъемлемой чертой правосудия, осуществляемого не только Конституционным Судом РСФСР, но и общими судами. Конкретный контроль может быть стимулирован предусмотрительным законодателем, если он заранее создаст каналы для выражения судьями своей особой позиции в противовес позитивному праву путем введения суда присяжных, предоставления возможности назначить наказание ниже низшего предела санкции, расширения диспозитивности (под судебным контролем) и сфер судейского усмотрения, что позволит избежать конфликтов между законодательной и судебной властью.



5) Конституция РСФСР и судебная реформа



Нынешняя Конституция РСФСР устанавливает следующие основные принципы организации и деятельности судов: осуществление правосудия только судом и в точном соответствии с законом, независимость и выборность судей; коллегиальное, с участием в первой инстанции народных заседателей, рассмотрение дел в судах; гласность судебного разбирательства и осуществление судопроизводства на национальном языке; равенство сторон перед законом и судом; возможность ареста только с санкции прокурора или на основании судебного решения; право обвиняемого на защиту и право всех граждан на судебную защиту и обжалование в суд неправомерных действий должностных лиц; элементы презумпции невиновности.

В развитие этих демократических положений, для приведения российского законодательства в соответствие с международными договорами и стандартами в сфере прав человека, в том числе с Международным пактом о гражданских и политических правах 1966 года, ратифицированным Советским Союзом в 1973 году, а также в целях конституционного закрепления основ судебной реформы необходимо в Конституции РСФСР:

- провозгласить отделение судебной власти от законодательной и исполнительной;

- сформулировать норму о верховенстве суда в правоохранительной деятельности;

- определить, что действие и применение судами, другими государственными органами и должностными лицами международных и межреспубликанских договоров, законов и иных нормативных актов зависит от их конституционности; прямо запретить судам следовать неконституционным актам; предусмотреть обязанность принимать решения на основании международного договора или Конституции РСФСР, когда обнаруживается несоответствие им какого-либо правоположения;

- подтвердить признанную мировым сообществом прерогативу судебной власти защищать граждан от необоснованного ареста;

- установить судебные гарантии неприкосновенности жилища, охраны личной жизни, тайны переписки, телефонных переговоров и телеграфных сообщений;

- специально предусмотреть, как это предлагал Андрей Дмитриевич Сахаров, что государство гарантирует гражданам ограждение от любых форм насилия, в том числе от принудительной изоляции в психиатрических учреждениях, от применения насилия в процессе судопроизводства и во время отбывания наказания, помимо предусмотренных законом оснований и принудительных процедур;

- признать право гражданина на рассмотрение его дела судом присяжных, если ему грозит наказание в виде лишения свободы на срок свыше 1 года;

- запретить создание чрезвычайных судов и судов ad hoc; подчеркнуть, что никто не может быть изъят при рассмотрении в суде его дела из ведения своего законного судьи;

- предусмотреть основные правоограничения граждан и дополнительные полномочия органов власти, связанные с введением чрезвычайного положения;

- дать полную формулировку принципа презумпции невиновности;

- предоставить гражданину иммунитет от самоизобличения в правонарушении;

- очертить сферы ведения и основные полномочия Конституционного Суда РСФСР в соответствии с Законом РСФСР "О Конституционном Суде РСФСР" от 6 мая 1991 года;

- решить вопросы, касающиеся организации судебной системы, децентрализовав ее за счет формирования специализированных судов (ювенальных, административных и других) в дополнение к уже созданным арбитражным судам;

- описать систему федеральных судов.

В Конституции РСФСР должны быть упомянуты органические законы, определяющие организацию и деятельность основных правоохранительных органов, прежде всего судов.



2. Судебная власть



Классическая теория разделения властей Шарля Луи Монтескье не предполагала абсолютной суверенности судебной власти, как иногда ошибочно думают. Напротив, отводя ей роль противовеса власти исполнительной, философ подчеркивал ее подзаконный характер.

Современные представления о взаимоотношениях ветвей государственной власти более широки. Разворачивание системы правосудия в самостоятельную силу, играющую роль одного из мощных балансиров механизма сдержек и противовесов, ставится в повестку дня российской судебной реформы.

Говорить о судебной власти можно лишь на высоком уровне абстракции, свойственном теории государства и права. Законотворец и предержащие власти активно преобразуют этот мир, а жрец Фемиды всегда "не от мира сего". Правосудию в цивилизованных государствах создаются тепличные условия (высокий статус, независимость, помпезные здания и большие оклады); даже причудливые одежды его служителей и подчеркнуто консервативные ритуалы внешне отделяют юстицию от кипения политических страстей, ставят ее над нуждами "низкой жизни". Но самое характерное - это осуществление правосудия в особых формах. Судопроизводство ориентируется на обоснованность решений, на достижение результата по правилам.

Консерватизм и отстраненность судебной власти позволяют ей играть роль оракула в споре законодателя и правоприменителя, сглаживать теоретические увлечения и политическую нетерпеливость первого, противодействовать своекорыстию и "административному восторгу" второго.

Преимущества судебного порядка разрешения споров и устранения юридических неопределенностей традиционно видят в том, что он:

- детально разработан и имеет давнюю историю;

- демократично и разумно устроен;

- вверяется независимым и профессионально (не политически!) ориентированным беспристрастным личностям;

- находится под общественным контролем.

Для парламента суд оказывается блоком обратной связи, через который гражданскому обществу порой удается докричаться до государства. Систематическое неприменение судами неправовых законов, смягчение санкций, установленных за их нарушение, иные "тормозящие" действия суда указывают депутатам на их просчеты в законотворческой деятельности. Амбициозный законодатель, столкнувшись с противодействием здравомыслящих судей, начнет контрреформы, придавая администрации судебные функции и урезая возможности правосудия. Тоталитарным режимам вообще свойственно, получив сигнал обратной связи, отвечать на него "командой - убийцей" до тех пор, пока не воцарится молчание. Разумный законодатель поймет, что опираться можно лишь на то, что оказывает сопротивление.

Исключительно важно, однако, заранее предпринять меры, упреждающие возможное своеволие судебной власти. Есть основания полагать, что должно быть два жестких ограничителя:

- связанность правосудия волей законодателя, когда он стесняет государство в пользу общества или личности (так, нельзя давать суду полномочия ужесточать наказание против верхнего предела санкции уголовного закона, присуждать с лица возмещение большее, чем определено законом);

- недопустимость отступления от процессуальных норм, поскольку они отражают в концентрированном и превращенном виде опыт познания абсолютных истин.

Таким образом, судебная власть получает в правовом государстве возможность блокировать или затруднять действие неразумных законов, угрожать власти исполнительной ответственностью за несоблюдение воли представительных учреждений, защищать права граждан от тирании политиков и чиновников, быть для других ветвей власти блоком обратной связи.



3. Назначение суда и его место в системе

правоохранительных органов


Стр.1 | Стр.2 | Стр.3 | Стр.4 |



<< Назад | <<< Главная страница

карта новых документов

Разное

При полном или частичном использовании материалов сайта ссылка на pravo.levonevsky.org обязательна

© 2006-2017г. www.levonevsky.org

TopList

Законодательство Беларуси и других стран

Законодательство России кодексы, законы, указы (избранное), постановления, архив


Законодательство Республики Беларусь по дате принятия:

2013 2012 2011 2010 2009 2008 2007 2006 2005 2004 2003 2002 2001 2000 до 2000 года

Защита прав потребителя
ЗОНА - специальный проект

Бюллетень "ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬ" - о предпринимателях.




Новые документы




NewsBY.org. News of Belarus

UK Laws - Legal Portal